Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.. С. В. Медведев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дореволюционной полиции Ю.Ф. Овченко, «стачка юга России вызывала серьезную угрозу для Плеве, который как глава политической полиции не смог ее предвидеть и предотвратить… Плеве ничего не оставалось, как пожертвовать Зубатовым. Среди недругов начальника Особого отдела распространялись слухи, что стачка в Одессе была организована полицией. Ее непосредственным исполнителем был Шаевич, действующий под руководством Зубатова. Немалую роль в его устранении сыграл и сам Витте. Поддерживая промышленников, Витте противодействовал Зубатову, который и в Петербурге стремился к легализации рабочего движения»[159]. Зубатов был выслан во Владимир, где и проживал с женой и сыном Николаем. Известно, что в этот период с ним хотел встретиться публицист и издатель В. Л. Бурцев, но так как Сергей Васильевич не хотел приезжать в Москву, встреча не состоялась. Перепиской Бурцева с Зубатовым интересовалась пресса: к примеру, в 1911 г. газета «Голос Москвы», цитируя письмо Зубатова, содержащее высокие оценки в адрес Д. Ф. Трепова, иронично комментировала: «Зубатов претендует на роль отца русской конституции»[160].

      Во Владимире Зубатов переписывался с бывшими коллегами и сотрудниками; особое место в этой переписке занимает несправедливо обойденное исследователями эпистолярное общение Сергея Васильевича со своей бывшей секретной агенткой З.Ф. Жученко-Гернгросс (в письмах Зубатову подписывалась как «Зинаида Жукова». – С.М.)[161].

      Первое известное письмо Жукова отправила из Лейпцига во Владимир, в дом Тарасова на Дворянскую улицу, 11 января 1904 г.: «Schau, schau, и вы, дорогой друг, собираетесь повидать свет и, правду сказать, пора будет вам оглянуться и посравнить воочию, а не с птичьего полета. Оставьте дома тоску и всяческие искания, приезжайте “знатным иностранцем” и повидайте действительно широкие горизонты… После таких этапов, как Москва, Питер и вдруг Владимир, с широкими, тихими горизонтами, для довершения крайностей, Германия – совсем разумное дело. Письмо ваше всколыхнуло мои “тихие воды”…»[162] На это довольно фривольное письмо Зубатов отвечал обстоятельно, рассеивая сомнения бывшей сотрудницы относительно материального обеспечения: «Могу вас уверить и успокоить, что происшедшие перетоны на вас нисколько не отразились, и вы будете также и впредь гарантированы от материальных невзгод. В этом я получил уверения»[163].

      В этом же письме Сергей Васильевич, с одной стороны, воспевает тишину и спокойствие провинциального города, а с другой – старательно скрывает пробивающуюся между строк тоску: «В настоящее время ушел с головою в зубрежку немецких вокабул, этимологий и синтаксисов. Это и полезно, и нравственно успокоительно. В нашем городе нет ни театра, ни чего-либо иного. Безлюдье на улицах и отсутствие какой-либо общественной жизни… Жене и мне сие особо нравится. Газеты получаются из Москвы в тот же день, и по ним можно не отставать от жизни. Звон многочисленных церквей напоминает Москву – и я в родной сфере. Если мой немецкий окажется к СКАЧАТЬ