Христианство (сборник). Клайв Стейплз Льюис

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Завет, мы видим, что человек пребывает во Христе, Христос – в Боге, а Святой Дух – в Церкви и в отдельной душе. И всякий раз предлог наш означает не совсем одно и то же. Мне кажется (если я не прав, богословы меня поправят), что в каком-то еще сходном смысле животное обретает «я» в хозяине. Бессмысленно и думать о животном отдельно, и спрашивать, освятит ли и воскресит ли его Господь. Рассматривать его надо в том совокупном контексте, в котором животное приобретает свою «самость», – а именно в контексте «добрых-хозяина-и-хозяйки, – живущих-вместе-со-своими-детьми-и-животными-в-своей-доброй-усадьбе»; и контекст этот будет «телом» в том или почти в том смысле, который вкладывает в это слово апостол Павел. Кто знает, что из этого «тела» воскреснет вместе с хозяином и хозяйкой? Наверное, не только то, что нужно для славы Божией, но и то, что окрашено навеки цветом данного, неповторимого опыта. Потому мне и кажется возможным, что некоторые животные обретают бессмертие не сами по себе, а в бессмертии хозяев. А в этом случае (т. е. если мы берем животное «в контексте») исчезает и главная трудность – как решить, другое воскресло животное или то самое. Если мы спросим, где же и в чем «личная идентичность» воскресшего животного, я отвечу: «Там, где она была при земной его жизни, – в его отношении к Телу, и особенно к хозяину, главе этого Тела». Другими словами, человек узнает свою собаку, а собака узнает человека и, узнавши его, будет собой. Бессмысленно спрашивать, узнает ли она себя. Вероятно, вопрос этот к животным не относится.

      Мое описание хорошей овчарки и доброй усадьбы не касается диких животных и (что много важнее для нас) нелюбимых домашних. Это всего лишь иллюстрация к теории о воскресении животных. Мне кажется, что христиане не знают, считать ли им животных бессмертными, по двум причинам. Во-первых, они боятся, что, наделив животное «душой», они сделают менее отчетливым отличие человека от животного – резкое в духовном смысле и проблематичное, неопределенное в биологическом. А во-вторых, будущее счастье животных, просто как компенсация за страдания в настоящем (тучные пастбища под ногами – награда за тяжелую упряжь), кажется неуклюжим признанием благости Божией. В силу нашей греховности мы часто непреднамеренно обижаем и детей, и животных; и лучшее, что мы можем сделать, – это лаской или лакомым куском загладить свою вину. Но вряд ли благочестиво вообразить, что всеведение действует так же, – как будто Бог по оплошности наступил животному в темноте на хвост! В таком неумелом деянии я не могу признать руку мастера; каким бы ни был ответ, он должен быть лучше этого. Моя теория пытается избежать обоих возражений. Она ставит Бога в центр мироздания, а человека – в подчиненный центр земной природы; животные не на одном уровне с человеком, они подчинены ему, их судьба тесным образом связана с его судьбой. И бессмертие их не просто компенсация или возмещение; это часть новых небес и новой земли, органически связанная со всем процессом грехопадения и искупления в мире.

      Предположим СКАЧАТЬ