Ключи от Стамбула. Олег Игнатьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вы уж останьтесь, – мягко попросил Николай Павлович, встревожившийся не на шутку. – Мало ли чего.

      В аптеку решено было отправить Михаила Хитрово. Не прошло и часа, как он вернулся с нужными лекарствами.

      Как ни противились жена и няня, отсылая его спать, Игнатьев так и не прилёг. Он всё равно не заснул бы: не в его характере думать о себе, когда домашним худо. Тем более, сынишке. Николай Павлович назвал своего первенца Павлом в честь отца, как и отец нарёк его в честь своего отца, чтоб связь родства, времён и поколений, не пресеклась, была нерасторжимою из века в век.

      Так неужели эта связь прервётся?

      Взяв Павлика на руки, он не отдавал его няньке до самого позднего часа, когда сынишка задремал и его уложили в кроватку.

      «Боже правый, буди воля Твоя и на мне, и на сыне моём, – непрестанно звучало в его голове. – Не оставь нас, спаси и помилуй».

      Ничто так быстро не овладевает родительским сердцем, как страх за жизнь своих детей! На первом месте он, этот извечный допотопный ужас смерти. За ним стоят и голод, и любовь, и всё на свете.

      Поутру Николай Павлович молился в церкви и весь день не покидал посольства, при первой же возможности заглядывая в детскую. Павлушке вроде полегчало: жар прошел, кашель уменьшился, но стоять малыш не мог – просился на руки. Ел с аппетитом, но его тут же тошнило, и он плакал, как взрослый, сильно напуганный рвотой. Иногда он хватался руками за голову и начинал сучить ножками, словно их прижигали железом.

      – Сглазили мальчонку! – сетовал камердинер Дмитрий Скачков, сильно привязавшийся к Павлику за последние месяцы. Можно сказать, с того момента, как тот научился ходить. Он любил подкидывать его, хохочущего от испуга и восторга, «к самому солнышку», и крепко прижимать к себе, когда тот обнимал его за шею. – Как есть сглазили.

      Шли дни, а состояние Павлика не улучшалось.

      – Ты моя радость, ты моя умница, – Екатерина Леонидовна ласково гладила сына, а по лицу её текли и текли слёзы. Если пять дней назад она была расстроена его болезнью, то теперь она была ею подавлена.

      Николай Павлович, как мог, оберегал её от лишних треволнений.

      – Всё будет хорошо. Крепись, дружочек.

      Она, конечно же, крепилась, и, смаргивая слёзы, причитала:

      – Это мне в наказание, да! Я так постыдно радовалось своему успеху, так безумно была счастлива, когда меня избрали «королевой», так грешно тщеславилась, осыпанная пышными цветами, млела от рукоплесканий, что Господь, наверное, решил меня окоротить, унять мою гордыню, отрезвить болезнью сына.

      – Кого Господь любит, того и наказывает, – тяжело вздыхал Игнатьев, глядя на жену, на которую больно было смотреть. Вечером он неожиданно вспомнил, как вскоре после венчания, в одну из белых июньских ночей, жена первой предложила ему обменяться нательными крестиками.

      – Теперь ты мой, а я твоя, – сказала она радостно, когда они произвели «обмен» и долго потом СКАЧАТЬ