Прыжок в высоту. Элизабет Гросс

Чтение книги онлайн.

      – Да повезло! Я сам не заметил, как очутился там. В старших классах ударные для меня были что-то вроде хобби. Меня хвалили, но не возводили в ранг гения. Я пришел на экзамен, сыграл им что-то на выбор, а через месяц мне пришло уведомление, что я зачислен. Мне кажется, Лиз, это все потому, что я красавец!

      – «Может, неизвестный собачий принц – инкогнито. Очень возможно, что бабушка моя согрешила с водолазом. То-то я смотрю, у меня на морде белое пятно – откуда, спрашивается»?[29]

      Я процитировала Булгакова с особым выражением, чтобы немного сбить спесь с Марка.

      – Язва, – негромко произнес он прямо мне под ухо. – Ты настоящая язва, Лиза. – Что, так трудно меня похвалить?

      – Знаешь, Маркуша, к язвам привыкают и даже с ними живут. С похвалой от меня придется малость подождать. Лучше мне расскажи, где ты в Лондоне работал.

      – Ой, да везде! Мне так кажется, я все перепробовал. Даже травкой торговал, только т-с-с-с, об этом не принято говорить вслух. Но пока я не нащупал для себя золотую жилу, одно время был мальчиком на побегушках у русского олигарха, который жил в Stanley House,[30] что в районе Челси.

      – Ха, рыбак рыбака видит издалека, – усмехнулась я.

      – Ну да, помнишь, как у Балабанова: «Мы, русские, не обманываем друг друга».[31] Примерно такой фразой он меня провожал с собеседования.

      – Ты тогда в поезде рассказывал, что после окончания академии играл в ансамбле, а потом все бросил, вернулся в Россию. Есть конкретная причина такого поступка?

      – Нет! Мне просто нужны были перемены, и я себе их устроил. Ты ведь говорила, что жизнь – это движение. Вот и я стараюсь не топтаться на месте, – ответил Марк.

      Очевидно, что такими общими фразами он уходил от ответа, и я отчетливо видела это по его лицу. Ну раз человек говорить не хочет, клещами вытаскивать не станешь.

      – С какими мыслями ты возвращалась из благодатного баварского края?

      – Я думала, если в России ничего не выйдет, то где-нибудь в Европе или в Америке всегда найдется пол, который можно помыть за десять долларов в час.

      – Десять долларов – еще не самый плохой вариант, я тебе скажу. Но ты, Лиз, явно не из тех, кто соглашается на подобную работу, это сразу видно. Чтобы мыть полы в Париже или фасовать продукты в Нью-Йорке, нужно суметь переступить через себя. Сказать: «Да, сейчас так, но я делаю это для того, чтобы потом было лучше». Ты хоть и не Мальвина, но дом у немцев все же не убирала. Как вашу Putzfrau[32] звали, напомни?

      – Имени не помню. Но это была женщина за пятьдесят с низким прокуренным голосом, которая иногда стригла нашу соседку Дженни, что работала санитаркой в больнице.

      – Вот о чем я и говорю! А ты что не пошла в немецкую больницу работать? «Вы не сочувствуете детям Германии»?[33]

      – Сочувствую, но работать в больнице не хочу.

      – Бывало тамСКАЧАТЬ