Царица лукоморская. Ирина Боброва

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отмывали! И ведь не было никакой надобности Еленушке готовить, чай, помощниц хоть пруд пруди, а вот всё неймётся – за уши от печи не оттянешь! «Вот чего ты, Еленушка, доказать пытаешься?» – вопрошал воевода, в очередной раз сбивая с жены пламя да вытирая сажу с её красивого личика. «Ой, Потапушка, да разве ж я виноватая, что мне после сестёр из всех талантов только кулинарный и остался?» – отвечала младшая царевна таким тоном, что Потап не смел убеждать её в обратном.

      – Это, Вавила царь, тебе – хлеб чёрствый, а нам самое оно… нам, понимаешь, пудинг праздничный… – Вздохнув, ответил воевода Потап. Он за столом хмурый сидел, точно туча грозовая. Царь глянул на зятя, и тоже вздохнул: с чего тому улыбаться, на таких–то харчах? Потап тоже горбушку в руки взял, разломил, отметив про себя, что гвозди легче откусить да прожевать, чем пудинг этот, и добавил:

      – А размазня овсяная, царь–батюшка, к пудингу, видишь ли, у нас из манерности прилагается.

      – Да, папенька, то пища аристократическая, потому как мы сегодня день аглицкой кухни празднуем! – Не заметив недовольства в голосе супруга, воскликнула Елена Прекрасная.

      Царь, хлопнув ладонями по столешнице, вскочил на ноги.

      – Ну, дети мои, тады с праздником вас, – попрощался он с зятем и дочерью, – да только мне с вами праздновать некогда, потому как дел полно! – А сам пузырёк в кармане потной рукой сжимает.

      До дома добежал, тут же к зеркалу кинулся, и ну физиономию надраивать, кремом полировать. Морщины и вправду разгладились. Но почему–то губы к ушам растянуло, да так, что все дёсны оголились, а зубы наружу торчат – даже коренные видно. Брови на самый лоб заползли, глаз не закрыть. Глаза у царя и так навыкат, большие и круглые, а уж теперь и вовсе смотреть страшно стало: показалось царю, что каждый с кулак величиной. Вавила кинулся смывать зелье парижское, но не тут–то было! Уж и так, и эдак пробовал, и водой, и мылом, и золой потёр – не выходит! Намертво зафиксировались и зверское выражение лица, и хищный оскал.

      Прячась за занавесками, прикрываясь рукавом, добрался царь до чулана. Там, в темноте и схоронился, чтобы посидеть одному, подумать: что же теперь делать? Да вот беда, не в тот чулан залез, ошибся. В какой бы другой – глядишь, на домового бы наткнулся, а тот мужик башковитый, что–нибудь вместе и сообразили бы. А в этом чулане царица лукоморская хранила луки, стрелы и упряжь кое–какую. Затаился царь, сидит и Рода молит, чтобы Кызыме его не приспичило на охоту или еще по каким делам в чулан заглянуть, но понадеялся, что услышит ее шаги заранее, да хоть попоной укрыться сумеет. Пошарил руками по полкам, кринку нащупал, запустил туда пальцы – липко. Лизнул и, если бы мог, улыбнулся бы… хотя – куда больше-то лыбиться? На пальцах мед оказался. «Вот все бабы на сносях едят и едят всякие разности, Кызымушку на сладкое вот потянула, то-то она кажнодневно перец огненный употреблять перестала, да и чесноком от нее давненько не пахнет», – хмыкнув, подумал царь-батюшка.

      Кызыма тихо ничего не делала, СКАЧАТЬ