Царица лукоморская. Ирина Боброва

Чтение книги онлайн.

      – Да какой шлейф, Кызымушка? – Тут же шёл на попятную Вавила, хлопая длинными белёсыми ресницами. – Да я ж супротив твоих нарядов ничего не имею, – дипломатично оправдывался он, и снова, вздыхая, думал, что Кызыме кокошник подойдёт примерно так же, как корове седло. А вот сабля у жены в руках смотрелась очень даже органично, как говорится, в самый раз! – Я ж так, сам хотел тебя хоть разок в платье увидеть, оценить, как оно на тебе смотреться будет.

      – Платье джок. Без платья якши.

      – Да я разве ж спорю, Кызымушка? Очень даже хорошо без платья! – Соглашался царь. А какой муж, скажите, не согласился бы?

      Кызыма в зеркало редко заглядывала, не в пример мужу. Длинные волосы маслом смажет конопляным, в тугие косички заплетет – сорок штук ровно, царь как-то не поленился, пересчитал – и год с ними бегает. Не, к чистоте-то она приученная была, но чистоту да аккуратность на свой, на хызрырский манер блюла. Те косички тонкие в воду окунет, вода по промасленным волосам стечет, и снова голова сухая, а пыль прибить много воды не надо. Да и откуда в хызрырских степях вольной воде быть? Хорошо, когда табуны напоить да людям еду приготовить наберется немного. Отсюда и фасоны одежды, и материал, из какого одежда та изготовлена: с кожаной рубахи-то грязь ножом соскреб, и вся недолга. А Вавила-то, тот порой за день раз пять подойдёт, то лоб разгладить пытается, то рожи корчит, людей, каким нечаянно повезло его за столь легкомысленным занятием застать, смешит. И так повернётся, и эдак, будто за шестьдесят годов лицо своё вдоль и поперёк не изучил. Тут секрет открою: не зря Вавила–царь так из–за возраста печалился, всё морщины пересчитывал, да лысину измерял – не увеличилась ли? Запоздалое проявление комплексов началось девять месяцев назад, когда обнаружилось, что в царском семействе ожидается прибавление. Тогда–то и засуетился Вавила, как это часто «молодым» отцам после шестидесяти свойственно бывает.

      – А вот скажи мне, Еленушка, правду ли говорят, что от сметаны лицо гладким становится, будто яичко? – Между делом поинтересовался он как–то у младшей дочери от первого брака родившейся, первой в Лукоморье красавицы и модницы.

      – Правду, батюшка, – не стала отрицать Елена Прекрасная. – Но я сметаной кожу больше не пользую, мне крэма хранцузскаи с оказией из городу Парижу доставили. Вот теперь только ими порядок на лице и навожу. А сметана – это уже не модно, ибо вчерашний день, и вообще устаревшее средство. Она только для кошек хороша.

      Еленушка младшей дочерью была, родилась-то она с сестрами в один день, да последней. Старшие сестры все таланты разобрали, один лишь проигнорировали, посчитав ненужным: красоту. Так-то сестры на одно лицо были, как это у близнецов водится, да только Елену перепутать с Василисой или Марьей невозможно: она свою красоту в таком оформлении подавала, что люди столбенели с открытым ртом, лошади шарахались, а дети, впервые увидев, орать начинали. Но, потом, СКАЧАТЬ