Феноменология зла и метафизика свободы. Григорий Львович Тульчинский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как средства магического воздействия на природу и других людей[50]. Разгульный смех во время дионисийских праздников, сатурналий, карнавалов, в практике чань-буддизма имеет те же первоосновы. Одним из последних звеньев широкой ранее смеховой обрядности являются весенние первоапрельские шутки.

      Социален и так называемый жизнерадостный смех, часто ставящий теоретиков в тупик, поскольку не связан вроде бы ни с какими – большими или малыми – недостатками. Жизнерадостному смеху иногда вообще отказывают в связи с комизмом и смешным, отводя ему область чисто психофизиологическую, объясняя его феномен «игрой жизненных сил» (И. Кант). Однако радостный смех ребенка, относящийся ко всякому яркому и приятному впечатлению, «беспричинный» смех девушек и другие проявления жизнерадостного смеха имеют ту же информационную и смысловую природу – они вызваны избыточным положительным предпониманием, торжеством своего «мы». Если у человека нет забот и все в жизни складывается удачно, он счастлив и потому беззаботно смеется[51]. В этом случае, как и при высмеивании, радует победа, торжество человеческого отношения к жизни. Детский смех – одно из первых проявлений человеческого в ребенке.

      В этом случае различие между насмешливым и добрым смехом не в сути смешного, а в характере торжества. Речь должна идти не о противопоставлении, а о смещении акцента. В первом случае акцентируется торжество своего «мы» над чужим. Во втором – торжество признания объекта смеха «своим». В первом случае – отторжение чужого, вредного, слабого. Во втором – радость осознания своей силы и доброты. Несостоятельно в этом контексте и противопоставление двух видов комизма – высокого и низкого, сатиры – идейного, «нужного» смеха и юмора – смеха безыдейного, развлекательного. Так же как несостоятельным оказывается и противопоставление в комических жанрах «разоблачающего» и «утверждающего» смеха[52]. Во-первых, при этом смешиваются категории цели и средств. Другой разговор, что такое противопоставление может использоваться в целях социально-политической прагматики. Во-вторых, и это главное, смешное всегда «социально нагружено», никогда не лишено социального значения – в каких бы целях оно ни использовалось. Не только политическая сатира, но даже клоунада, балаган и шутовство невозможны без социально значимой основы и окраски. Дело в самой сущности смешного, связанной с социально-культурным контекстом.

      И в этой связи можно поставить вопрос – не корректный на первый взгляд – для чего нужен смех? Почему, несмотря на отношение к смеху как к несерьезному и несущественному элементу жизни, он так привлекателен?

      Животные могут бурно радоваться и веселиться, но для того, чтобы засмеяться, надо увидеть смешное, понять, что оно смешно. А это предполагает сложный акт сознания, невозможный для животного – социальную в том числе – нравственную оценку, соотнесение реальности с определенной системой ценностей и норм. Только СКАЧАТЬ