Феноменология зла и метафизика свободы. Григорий Львович Тульчинский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ которых не устраивает достигнутое и перспектива оставаться с ним до конца жизни. И в старости – не смирившиеся с прожитой жизнью и ее итогами. Во всех трех случаях отрицание реального бытия происходит с позиций желаемого должного. Суицид – от гордыни, несмирения, неукорененности сердцем в бытии, от лишенной стыда погони за честью, от завышенного самоуважения. «Самоуважение у Вас, товарищ N., прямо-таки необыкновенное!» Кстати, о товарищах. Статистика конца 1980-х годов убедительно показала, что на первые места в мире по суициду резко вышли страны «социалистического лагеря» – Венгрия, ГДР, СССР – до 43–48 доведенных до конца суицидов на каждые 100 тыс. человек населения. 100-тысячный стадион и почти пятьдесят человек с него выносят. И с большим отрывом от бывших классически суицидных стран – Австрии и Японии, ушедших во второй-третий десяток. Можно много говорить об идеологии и политике, о воспитании, его эффективности, но суицид – самый верный барометр нравственной атмосферы общества, и статистика его – неоспоримо достоверная – имеется объективный результат. Поэтому наличие, а тем более рост, суицида – свидетельство расхождения в обществе, ножниц между провозглашаемым желаемым и реальным, между культивируемыми притязаниями и реальными возможностями. Грядущий на переломе 80–90-х годов крах «реального социализма» был достоверно диагностирован той статистикой.

      Все-таки, однако, уйти из собственной жизни по своей воле человек не вправе. Это не человеческого ума дело. Не по своей воле человек попал в этот мир – не ему и решать, когда и где его покинуть. Этим человек и отличается от капп из повести Акутагавы Рюноске. Там перед самыми родами потенциальный отец приникал к лону жены, вопрошал нарождающегося каппу, хочет ли он появиться на свет. Тот в ответ подробно расспрашивал о семье, в которой он должен родиться, и прочих интересующих его вещах и уже потом решал. Если он отказывался, живот роженицы опадал – тем история и кончалась.

      Но самоубийцы не похожи даже на серьезных и ответственных капп. Как и дуэлянты, они напоминают маленького ребенка, который, будучи обиженным, лелеет в мечтах картину собственной смерти. Он с растравляющим душу удовольствием представляет, как любящие его родители (в том-то, что любят, он уверен!) будут страдать (в этом он тоже уверен – ведь любят же, иначе и страдать не будут) и раскаиваться, какого они потеряли замечательного ребенка. Типичное самозванство и типичная мотивация подросткового суицида, и не только подросткового. Что лишний раз подчеркивает самозванческий характер нравственного импульса суицида. Как и дуэль, он – невольничество погони за призраком чести, попытка присвоить и утвердить неприсвояемое, самой личности не принадлежащее. Потому и кончаются они насилием и смертью, ничтоже-ньем бытия, но не его утверждением.

      Мне всегда сомнительны борцы за собственную честь и достоинство. Не человеческое это дело, точнее – не самой личности, а других. Иначе – самозванство: сам себе присвоил звание.

Принципиальные и справедливые

СКАЧАТЬ