себе и отдаленную цель: отвоевав захваченную территорию, распахать ее и посыпать борозды солью, как то сделали римляне с Карфагеном… Иногда она вспоминала, что под балахонами обычно скрываются женщины, скрываются или заточены в балахоны, как в тюрьму, в одиночные камеры, которые носят на себе, на минуту ей становилось жалко угнетенную половину исламского мира, но немедленно же приходили на ум… нет, маячили перед глазами зрительные образы, прочно запечатлевшиеся в мозгу, орущие и пляшущие от радости бабы в черном тогда, 11 сентября… а что уж сказать о террористках, ценой собственной жизни разносивших в клочья самолеты и вагоны метро… если раб сам борется за свое рабство, что толку его жалеть?.. Правда, от восстаний рабов тоже пользы было мало, рабство исчезло лишь тогда, когда стало экономически неэффективным. А вот мусульманское рабство – с подачи европейцев! – неожиданно повернулось экономически выгодной стороной, Марго вспомнила недавний шум во Франции вокруг некого араба, обзаведшегося несколькими женами, француженкой в том числе, которые рожали детей, получали на них пособия и передавали деньги племенному производителю. Почти то же, что держать ферму, но если для того, чтобы заработать на телятах или ягнятах, их надо сначала вырастить, то за человеческих детенышей платить начинают сразу… На самом деле главное лекарство от этой беды – противозачаточные средства. Противозачаточные средства – главное изобретение человечества в двадцатом веке, само оно этого еще не поняло, упивается информатикой-электроникой, но если что-то и убережет нас от голода и холода, а нашу планету от окончательного превращения в мусорную свалку, так это противозачаточные средства. Ведь и настоящие Крестовые походы были следствием ситуации, когда надо куда-то сплавить излишек населения. До недавних пор положение в какой-то мере спасала детская смертность, но с тех пор, как медицина неудержимо пошла в рост… Конечно, у всего есть обратная сторона, и вообще человек не способен вовремя остановиться, нигде и ни в чем; пожалуйста, по всей Европе повышают пенсионный возраст, люди рвут глотки и волосы на голове, ведь цель жизни большинства европейцев – как можно меньше работать и как можно больше получать, никто не дает себе труда осознать, что дело в процессе, который высоконаучно называют планированием семьи. Если у тебя нет потомства, кто тебя должен на старости лет кормить-поить? Или, как говорят в Армении, кто тебе подаст стакан воды? Возможно, конечно, что где-нибудь через полвека все это приобретет-таки характер разумный, будут рожать по двое-трое детей, и все наладится? Но нет, трудно ожидать, чтобы человечество вело себя разумно… Хотя в данном случае она и себя причислить к разумным не могла, у нее не было детей. Почему? Конечно, когда они с Михкелем поженились, ей было уже не восемнадцать лет и даже не двадцать восемь, но что с того, движимые материнским инстинктом женщины и в пятьдесят рожают, одна из ее сотрудниц вышла замуж в сорок, а в сорок пять квохтала уже над тройкой малышей, ходила с сияющим лицом и твердила, какое это блаженство, дети, очаровашки, ангелочки, конфетки… Возможно, у нее, у Марго,
СКАЧАТЬ
