Раскол Русской Церкви в середине XVII века. Александр Владимирович Крамер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ после). 8.7 в ряду бояр и князей Никона посетил, вероятно, тоже для уговаривания, И. Неронов. Наконец, после нескольких отказов, когда царь с духовенством и боярами на коленях и со слезами умоляли его в Успенском соборе принять патриаршество, Никон, искренне волнуясь, тоже со слезами, отвечал: «Если вам угодно, чтобы я был патриархом, обещайте в этой соборной церкви <…>, что вы будете содержать евангельские догматы и соблюдать правила свв. Апостол и свв. отец и законы благочестивых царей. Если обещаете слушать и меня, как вашего главнаго архипастыря и отца во всем, что я буду возвещать вам о догматах Божиих и о правилах, если дадите мне устроить Церковь, то я по вашему желанию и прошению не буду более отрекаться от великаго архиерейства»; цит. по [2, c.137–138]. Такое (как ошибочно считал Никон, решающе важное для всей его дальнейшей жизни и деятельности) обещание царь и Собор дали ему 22.7.1652 в самой торжественной и официальной обстановке. Тогда же он произнес и самые важные определяющие все действия царя слова (см. с. 87).

      Приблизительно так же описал описал эту сцену шведский резидент Иоганн де Родес в своем донесении в Стокгольм от 20.10.1652: «Перед поставлением Никон потребовал, чтобы царь дал ему обещание “повиноваться в духовных делах и чтобы он имел такую же власть и такой же авторитет, как и дед его царского величества – Филарет Никитич. Все это ему было обещано”» [139, с. 112]. Никон, сам всегда старавшийся твердо выполнять свои обещания, ожидал того же и от царя, судя, как все люди, о других по себе; он не понимал и не хотел понимать, что царь в России может все или почти все – в том числе и не хранить своих обещаний. Никон считал это данное ему обещание настолько важным, что «дабы придать ему законную силу, ввел упоминание о царском обете в печатный Служебник 1655 г.» [40, c.23]. Конечно, эти требования Никона ничем не выходили за пределы патриаршей власти (только духовной) и авторитета, и вполне соответствовали древнему представлению о «симфонии властей». «Никон отстаивал идею “симфонии”, предполагавшей взаимное соподчинение светской и церковной властей, что в конечном счете служило бы спасению “человеков в мире ином”» [162, с. 71]. Но это были правильные, но всего лишь слова; в реальной же жизни реальный патр. Никон оказался очень неравнодушен к светской, вполне материальной власти, и всемирные амбиции его оказались на деле равно как духовными, так и мiрскими. Также и царь Алексей Михайлович оказался не прочь управлять и церковными делами, сам или через подчиненных. Так что «симфонии» властей не получилось, а получилось, в течение патриаршества Никона (1652–1658 гг.), управление Россией и ее Церковью вдвоем, а после 1658 г. – разрыв «дуэта» и переход всей власти в руки царя.

      И архимандритом, и митрополитом, и патриархом, и ссыльным экс-патриар-хом Никон всей душой ненавидел Уложение 1649 г., подписанное им, как и большинством иерархов, поневоле. Позднее он писал: «я постоянно просил царя об этой проклятой книге, чтобы мiряне духовных не судили. Но ничего не получал, кроме уничижения»; цит. по [2, c.138]. Если бы «Уложение» не было составлено и принято к действию до СКАЧАТЬ