Дверь в стене тоннеля. Николай Черкашин

Чтение книги онлайн.

      – Как говорила бабушка: и волос есть, и голос.

      – А бабушка где?

      – В Гродно.

      – Как же ты из Гродно в Москву перебралась?

      – Как-как… Вышла замуж – развелась. Скучно все это. Спокойной ночи!

      Еремеев не ответил. Он уже спал, провалившись в темную яму, набитую черным пухом. И снилось ему синее море, белая яхта. Потом по мачте взбежал мохноногий паук-яйцеед. Голубая «мазда» выскочила на причал. Дельф рванулся из кокпита. Раздалась очередь, другая, третья…

      Стучали в окно бани. Виноватый голос Тимофеева с трудом пробивался сквозь двойные стекла:

      – Ну, вы это… Чего ушли-то!

      – Спрашивает, гад! – Еремеев приподнялся на локте.

      – Давайте это… Обратно. Ну мало чего я по пьяни намолол. Не сердись, Ерема! Ты вот мне ногу-то оттяпал, я и то не сержусь. Пойдемте, ребята! Завтрак стынет. Я уж приготовил все.

      – А что на завтрак? – полюбопытствовала из своего мешка Карина.

      – Яичницу из шести яиц сбацал! – воспрянул духом майор. – Тройная глазунья на сале с луком. Огурчики там. Тушенка. Кофе, если кто желает, со сгущенкой.

      – Желает, желает!.. – свесила ноги с полки Карина. – Пойдем, что ли, Петя!

      – Сама ты тетя Клепа! Не пойду. Его сейчас опять на политику поведет.

      – Завязываю с политикой! – божился за оконцем майор. – Ну ее к Гайдару! Слова больше не скажу. Как огурец молчать буду! Идемте, братцы, а?!

      И он действительно выполнил свое обещание – весь завтрак молчал как заклятый и только за кофе промолвил:

      – Ты помнишь, как я замполита послал с его «Малой землей»?

      – В Кандагаре?

      – В Хайратоне. В Кандагаре меня за анекдоты про бровеносца тягали.

      – Ну, ты у нас известный борец против коммунизма и брежневизма. Партбилет небось в подушку зашил?

      – Ладно, ладно, подъелдыкивай увечного воина. Бог, он все видит.

      – Ишь ты, и про Бога вспомнил. Нехристь краснопузая.

      – Это я нехристь? – взвился Тимофеев. – Да ты знаешь, где меня крестили?

      – В соборе Парижской Богоматери.

      – Хрен вам в глаз. В Мологе.

      – Это где-то под Мадридом?

      – Под Рыбинском. Был самый старинный русский городок на Волге. Затопили его перед войной под водохранилище, да не полностью, а по второй этаж. Что твоя Венеция. И церковь наполовину из воды с колокольней торчит. Ну, на колокольне красный фонарь повесили, чтоб прихожане, значит, не напоролись. А вот в церковь ту выселенные мологжане на лодках приплывали. И молились с лодок. И детей на лодках крестили. И батюшка на лодке прямо в Волгу окунал. Вот и меня также. Мне года три было – все помню. Даже снится иногда – лодка вплывает под церковные своды и лики святых близко-близко… Туда и сейчас еще народ ездит. Вот тебе и град Китеж. А ты – красно-коричневый…

      – Ладно, беру свои слова обратно… Все мы совки изрядные.

      – Это почему же все?

      – Да сидим мы в России, как пассажиры в автобусе, а кто там за руль СКАЧАТЬ