– Он рассказал мне, что едет по делу и что это сложное и щекотливое дело, из-за которого у других могут быть неприятности, а поэтому ему приходится путешествовать не под своим именем. Он говорил, что он из-за этого дела вынужден был несколько дней тому назад поехать во Францию, и через некоторое время опять поедет, и что ему, может быть, еще долго придется так ездить туда и обратно.
– Не говорил ли он с вами об Америке, мисс Манетт? Постарайтесь припомнить его слова в точности.
– Он пытался объяснить мне, из-за чего началась распря, и сказал, что, насколько он может судить, ему кажется, что Англия в данном случае поступила неразумно и несправедливо. А потом он сказал, смеясь, что имя Георга Вашингтона в истории, может быть, будет не менее знаменито, чем имя Георга Третьего. Только никакого дурного умысла тут не было, просто он так шутил, чтобы время прошло незаметно.
Когда на лице главного участника захватывающей сцены, на которую устремлены тысячи глаз, отражается какое-то сильное чувство, на лицах всех зрителей невольно появляется точно такое же выражение. Мучительно напряженная складка залегла у нее между бровей и не сходила с ее чела все время, пока она давала показания, или, дожидаясь, пока судья запишет их, тревожно переводила испуганный взгляд на лица адвоката и прокурора. И такое же точно напряжение было написано и на лицах зрителей во всех концах зала, и когда судья, возмущенный чудовищной ересью насчет Георга Вашингтона, оторвался от своих заметок и с негодованием поглядел по сторонам, взгляд его словно в тысяче зеркал встретил отражение мучительной складки, повторяющееся на каждом лбу.
Между тем господин главный прокурор, обратившись к судье, заявил, что для соблюдения правил судебной процедуры и порядка ради он считает необходимым допросить в качестве свидетеля отца молодой леди, доктора Манетт.
Судья удовлетворил его ходатайство.
– Доктор Манетт, посмотрите на подсудимого. Видели вы его когда-нибудь раньше?
– Да, видел однажды. В моем доме, в Лондоне. Он приходил к нам года три или три с половиной тому назад.
– Вы можете засвидетельствовать, что он был вашим спутником на пакетботе, подтвердить его разговор с вашей дочерью?
– Нет, сэр, я не могу сделать ни того, ни другого.
– Имеются ли какие-нибудь особые причины или исключительные обстоятельства, по которым вы не в состоянии этого сделать?
Он отвечал едва слышно:
– Да, имеются.
– Эта причина заключается в том, что вы имели несчастье подвергнуться длительному заключению у себя на родине без всякого обвинения и суда, доктор Манетт?
Он повторил тихо, хватающим за душу голосом:
– Длительному заключению.
– И в то время, о котором идет речь, вы СКАЧАТЬ