Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн. Сергей Борисович Чернышев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ 12 апреля 1961 года шёл в школу Эльдорадовскими переулками (ныне улица Красноармейская), а в небе кружил вертолёт, и вдруг оттуда западали листовки. Я их подбирал, читал: «Да здравствует Советский народ!», «Слава Коммунистической партии!». Это был по-своему очень светлый мир октябрят, пионеров и космонавтов. А через 30 лет я брёл по Москве в вонючем дыму: горели свалки, потому что никто не вывозил мусор во дворах, не убирал снег с тротуаров, и дорога домой шла по скользким буграм. У соседнего подъезда в разборке застрелили бандита. Рядом на 2-й Владимирской зимней ночью взорвали квартиру коммерсанта, мимоходом разрушили шесть соседних… Если бы в семидесятые я только мог представить себе этот новый мир, то по примеру героя Стругацких схватился бы за скальпель… Но это ещё не повод поставить под сомнение сами концепты либерализма и демократии.

      Всякий Brave New World в своих ранних проявлениях дает дожившим больше оснований для пессимизма, чем для оптимизма. Дюркгейм надломился и умер, когда свободные граждане будущего Евросоюза, построившись свиньёй, принялись четыре года кряду перемалывать себя в фарш. Бердяев дожил до российской материализации того типа социума, что в пятитомной энциклопедии Липсета корректно именуется «коммунитаризмом». Он насмотрелся.

      Давайте перекуём скальпели на компасы и поищем иных исторических ориентиров помимо гнева и пристрастия.

      (См. полный текст: http://yk1.ru/publications).

      Всякий новый уклад в ранних проявлениях ужасает. Это ровным счетом ничего не говорит о том, является ли он рецидивом далекого прошлого или проблеском прогрессивного будущего. Это говорит лишь о том, что мы там не прописаны («Алиса там не живет» – то ли уже, то ли еще). И потому этот страшный, чуждый нам мир говорит нашими устами более о нас, чем о себе.

      Наконец, вспомню грубо упрощенную картинку из лекции для студентов первого курса Высшей школы экономики – тоже десятилетней давности.

Метакорпорации в архаической оболочке

      Возвращаясь к вопросу о массовом прорыве идеократических и корпоративных субъектов в современное общество между первой и второй мировыми войнами, можно сказать: с этой же точки зрения следует рассматривать и постоянные попытки публицистов учинить нравственный суд над большевизмом, фашизмом, германским нацизмом или японским милитаризмом. Это была первая манифестация, революционный десант целого ряда структур далекого будущего, которые попали в неподготовленное к ним общество и были использованы для манипулирования непросветленными массами. Эти структуры оказались в руках людей, либо просто невменяемых, не осознающих, с чем они имеют дело, либо богооставленных, лишенных дара причастности к трансцендентным инвариантам. Никому не возбраняется высказывать личное и групповое мнение об этих людях. Однако сами по себе формы деятельности и социальные структуры не бывают ни плохими, ни хорошими. Анекдотично выглядела бы попытка римского Сената осудить грядущий феодализм – хотя приход последнего вылился СКАЧАТЬ