Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн. Сергей Борисович Чернышев

Чтение книги онлайн.

      Это утверждение применимо не только к нашей многострадальной стране, но и к Италии, Германии, Японии. Это в полной мере применимо и к рузвельтовской революции 1930-х – хотя по ряду причин в Соединенных Штатах она приобрела внешне куда более пристойные формы.

      Собственно, всё предшествующее было затянувшимся вступлением, построенным на цитатах и автоцитатах. Теперь плавно переходим к краткому сообщению.

      Итак, Шмиттер утверждает, что в 1974 году представители нескольких дисциплин из разных стран мира практически одновременно обратились к понятию «корпоратизм». Поэтому наша мода, как водится, слегка припоздала, конкретно – на 32 года. Тогда же, в 1970-х, было обнаружено, что этот проклятущий «корпоратизм» распространен во многих странах, о которых я уже сказал.

      Корпоратизм, цитирую Шмиттера, определяли и как идеологию, и как разновидность политической культуры, государственного устройства, и как форму организации экономики, и даже как особый тип общества. Я ещё застал шлейф этого явления. Лет десять назад вышла книжка Ховарда Виарды, специалиста по третьему миру, «Corporatism: another great Ism». В ней автор развивает точку зрения, что есть три великие типа обществ – либерализм, коммунитаризм (опять-таки использую название из энциклопедии Липсета, чтобы не травмировать ничьи чувства) и корпоратизм. Это мысль № 1.

      Мысль № 2 того же Шмиттера: так называемый неокорпоратистский подход не является чем-то особенным и уникальным. Автор включает его – прозорливо, надо отдать должное – в широкий класс подходов, известных под названием «институционализм». Суть этого подхода состоит в следующем: в концептуальном пространстве между «человеком» и «обществом» были обнаружены посредники – загадочные, коварные институты, устойчивые матрицы коллективного поведения. «Институты» в середине прошлого века впервые привлекли внимание не только обществоведов-теоретиков, но и практиков.

      Сегодня уже проклёвывается институциональная позиция: корпорация – один из загадочных институтов, затесавшихся между человеком как таковым и обществом как таковым. И то ли помогает, то ли мешает – но при этом неизбежно создает трансакционные издержки.

      Эта позиция восходит к исторической статье Рональда Коуза «Природа фирмы». Он опубликовал ее в 1937-м и получил за нее Нобелевскую премию спустя полвека – сравнительно быстро, слава Богу, дожил старик. В этой замечательной статье Коуз ставит вопрос: почему вообще на свете существуют – не корпорации, он к этому подошел чуть позже – а фирмы, просто фирмы? С точки зрения господствовавшей тогда идеи относительно фундаментальной роли рынка, если её последовательно доводить до конца – никаких фирм не может быть в природе. Если вы вменяемый руководитель и вам нужны услуги технической поддержки – воспользуйтесь рыночным аутсорсингом, не обзаводитесь ради этого второй супругой в лице секретарши, не марайте трудовых книжек. Если вам СКАЧАТЬ