«Крыльями меня накроешь…». Биография Хаима Нахмана Бялика. Серия «Серебряный век ивритской поэзии». Мири Яникова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу «Крыльями меня накроешь…». Биография Хаима Нахмана Бялика. Серия «Серебряный век ивритской поэзии» - Мири Яникова страница 1

СКАЧАТЬ длости были чудесными мелкими потоками с небольшими водопадами, пенящимися вокруг преграждавших их устье камней. Их берега возносились вверх и были покрыты густыми лесами. Название городов и местечек звучат для многих из нас, как музыка. Там наши корни, там наши прадеды жили в своем собственном измерении, в своей сказке, отделенные от внешнего мира, в своей Субботе и в своих заполненных заботами нелегких буднях. На ивах, которые росли на берегах лесных потоков, протекающих в этой самой сказке, на тех ивах, которые нельзя было разглядеть в реальности, уже почти два тысячелетия висели арфы…

      Пора было эти арфы снять. Уже можно было тронуть их струны. Уже близка была отмена взятого народом на себя обета – не петь песен Сиона в чужом краю. В тот самый момент, когда поэты конца девятнадцатого века по собственной инициативе, ведомые непреодолимой высшей силой, не побоявшись судьбы, не страшась окриков тех, кто по-своему понимал значение слова «традиция», коснулись струн этих незримых арф – именно тогда и распахнулись врата Сиона.

      Мальчик, родившийся в 1873 году в деревне Рады в окрестностях Житомира, наверняка прекрасно различал очертания сказочных ивовых деревьев, увешанных арфами. Они его притягивали. Так же, как его притягивали и его друзья – гномы, водившиеся в окрестных лесах. Это были самые настоящие гномы, можете не сомневаться. Если бы вы спросили о них Хаима Нахмана Бялика даже в день его смерти, постигшей его в возрасте 61 года, он ответил бы вам без тени сомнения – да, он играл в детстве в лесу с реальными гномами. Просто его реальность была немного другой, чем у большинства из нас.

      Первые шесть лет жизни Хаима Нахмана прошли в настоящей сказке, в деревне, окруженной лесами. Его отец, Ицхак Йосеф Бялик, принадлежал к большой семье лесоторговцев. В Радах он занимался семейным бизнесом.

      У Хаима Нахмана был старший брат Шефтель от первого брака отца, а также старшая сестра Хана Йегудит и младший брат Берл (видели ли они тоже гномов? Об этом официальные биографии поэта умалчивают…)

      Через двадцать лет он напишет стихотворение под названием «Зефиры»:

      С птичьим посвистом – маминых уст поцелуй

      От ресниц отгоняет виденье ночное.

      Я проснулся, и свет в белизне своих струй

      Мне ударил в лицо необъятной волною.

      Лезут сны на карниз, и покуда хранят

      Тени сладкой дремоты прикрытые веки,

      Но уже пронеслось ликование дня

      По булыжнику улиц в гремящей телеге.

      Из сидящего в раме окошка гнезда

      Раскричалась птенцы, опьяненные светом,

      И уже за окном началась суета —

      То друзья-ветерки заявились с приветом.

      И зовут, и лучатся, сияют светло,

      Торопливо мигают, снуют, намекают,

      Как птенцы озорные, стучатся в стекло,

      Ускользнут, возвратятся и снова мигают.

      И в сиянье их лиц на окошке своем

      Различу я призыв: «Выходи же наружу!

      Мы ребячеством радостным утро зальем,

      Мы ворвемся повсюду, где свет обнаружим:

      Мы растреплем волну золотистых кудрей,

      По поверхности вод пронесемся волнами,

      В сладких грезах детей, и в сердцах матерей,

      И в росе засверкаем – и ты вместе с нами!

      В детском плаче, в изогнутом птичьем крыле,

      В мыльном радужном шаре, на пуговке медной,

      И на гранях стакана на вашем столе,

      И в веселом звучании песни победной!»

      Над кроватью снует их прозрачный отряд

      И щекочет меня в полусне моем сладком,

      И сияют их глазки и лица горят,

      На щеках зажигая огни лихорадки.

      Я брежу, и тает плоть…

      Омой меня светом, Господь!

      Эй, зефиры прозрачные! Ну-ка, ко мне,

      Залезайте, мигая и делая рожи,

      Пробегитесь по белой моей простыне,

      Воспаленным глазам и пылающей коже,

      По кудрям, по ресницам, по ямочкам щек —

      И в глубины зрачков сквозь прикрытые веки,

      Омывайте мне сердце и кровь, и еще —

      Растворитесь в душе – и светите вовеки!

      И горячая дрема меня обоймет,

      И наполнится сладостью каждая жилка,

      Кровь сметает преграды, и в сердце поет

      Изначальная радость безмерно и пылко.

      Как сладко, и тает плоть!

      Залей меня светом, Господь!

(Перевод Мири Яниковой)

      Когда Хаиму Нахману было семь лет, семья переехала в Житомир – бизнес его отца разорился, и тот СКАЧАТЬ