Вот и нашлась отговорка, повод на какое-то время оторваться от мучительного процесса самовыражения. Кого я обманываю – себя? Ну да, а что такого? Не впервой.
Письмо с универсальным адресом «тебе» выпало из кармана и лежало прямо посередине прихожей. Судя по всему, я даже умудрился на него наступить: обратная сторона конверта была пропечатана зубчатой подошвой моего ботинка. Выкинуть, не читая? Нет, тогда придется сразу вернуться к компьютеру и Плану Гениального Романа, а на сегодня это дело безнадежное. По крайней мере, до наступления ночи, с приходом которой меня обычно терзают приступы вдохновения.
В конверте находился сложенный вчетверо листок хорошей белорусской бумаги. Развернув его, я прочел: «ОТКАЖИСЬ». Больше там не было ничего. Только восемь безликих букв, не дающих возможности получить ни малейшего представления о почерке отправителя. Только одно слово, которым неизвестный шутник умудрился повергнуть меня в смятение. Что ж, краткость – сестра таланта.
Интересно, сколько народу в нашем подъезде получило сегодня такие вот депеши? Хотелось бы знать, чьих рук это дело – одинокого подростка, мстящего человечеству за свою девственность, или целой шайки оболтусов, насмотревшихся шпионских фильмов?
А что, может, плюнуть на всё и отказаться? Знать бы только, от чего.
Я вернулся на кухню, чтобы проведать остывающий чай, но в этот момент в дверь позвонили. От неожиданности я вздрогнул и почему-то слегка испугался. Кто бы это мог быть? А вдруг Алёна, мелькнуло в голове болезненное, но пронеслось дальше, не зацепившись ни за одну из извилин. Нет, серьезно, кто? Кнут? Он без приглашения не является. Ко мне вообще приходят так редко, что порой бывает непросто вспомнить, какую мелодию играет дверной звонок.
Ах, да, «соловей». Электронная трель нещадно стегала по нервам.
Презирая себя за подобную низость, я подкрался к двери на цыпочках. Когда же я наконец вставлю глазок? Была бы Алёна – проблема решилась бы сама собой. Ну почему, почему меня обязательно надо заставлять?
– Кто? – спросил я, придавая голосу твердость.
– Миша, открой, – требовательно отозвались снаружи.
– Кто там?
– Открой, Мефодий.
Это прозвучало как пароль. Мое имя, записанное в паспорте. Людей, знающих, что на самом деле никакой я не Миша, а Мефодий, всего трое, максимум – четверо, не считая, конечно, работников ЗАГСа и прочих чиновников, которым я до лампочки. Даже Кнут, а с ним я общаюсь лет пять, и тот не в курсе.
Левая рука потянулась к замку, правая предательски дернулась к цепочке. Чикатило, Роговцев и Ерёмин тоже были вежливы и обходительны – до определенного момента. Но кто учится на чужих ошибках? Разговаривать сквозь узкую щель казалось постыдным и недостойным здорового мужика. Будь СКАЧАТЬ