История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен. Август Мюллер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ турками поселились и другие неперсидские племена; особенно у индийской границы потомки пактиеров, которые позже называли себя пушту, и дикие жители Гура, гористой страны на юго-восток от Герата. Из смеси этих двух племен (с добавкой позже переселившихся сюда монголов) возник воинственный народ афганцев. На юго-востоке было, кроме того, немало индусов, которые когда-то владычествовали в Кабуле, вследствие чего доставили одно время в Восточной Персии исповедуемой ими буддийской религии сильное, чувствуемое еще при исламе, влияние. Все эти чуждые элементы, там, где сталкивались с персидской нацией, задерживали ее развитие, как в политическом, так и в религиозном отношении. Туркам, с их несложной, часто даже несколько узкой мыслью с самого уже начала, лишь только они вообще стали думать о религии, казался более симпатичным положительный, запрещающий всякое излишнее мудрствование правоверный догмат, по сравнению с аллегорическими тонкостями шиитов. Они перешли к суннитам, – как затем поступили и афганцы, которые, правда, в конце II (VIII) столетия были еще язычниками или буддистами.

      Таким образом, очевидно, что, сколько бы под арабским владычеством ни сохранилась персидская национальность, тем не менее и на западе и на востоке страны было трудно устранить хотя уже постепенно склоняющийся к упадку, но все еще владеющий довольно почтенной суммой сил халифат Аббасидов. К тому же все различие, весь антагонизм между суннитами и шиитами, между национальностями арабской и персидской, почти всюду скрывались под наружным миром; хотя тот, кто бросает взор на дальнейшее развитие истории Персии, довольно легко может разобраться в этом антагонизме и проследить его под кажущимся миром и согласием. Нас не удивит поэтому, если первые проблески стремлений персов к самостоятельности принимают сначала только облик личного честолюбия. И еще менее удивимся мы, если именно главнейшая опора всего тогдашнего положения дел – различие религиозных взглядов – остается вначале совершенно нетронутой.

      Нам известна попытка, на которую отважился Тахир, задумав добиться независимости от Мамуна и сделаться самостоятельным повелителем восточных областей. Несмотря на неудачу, которой кончилась попытка, сделанная Тахиром, вследствие его внезапной смерти, халиф не решился отнять у сыновей Тахира управление их родной страной. Фактическая самостоятельность, которой Тахириды пользовались по отношению к халифам, долго еще не приводила к положительному разрыву. Дух открытого мятежа, вдохновлявший Тахира и внушивший ему эту смелую попытку, не перешел к его сыновьям Тальхе и Абдулле. В то время как последний сражался за Мамуна в Месопотамии и Египте, брат его управлял (207–213 = 822–828) от имени халифа восточными областями, блюдя в них порядок и не принимая прямых приказаний из Багдада. Столицей Тальхи был Нишапур, откуда он правил Хорасаном и соседними странами. Одновременно с этим он считался верховным повелителем Трансоксании и Табаристана, пользовавшегося, правда, значительной СКАЧАТЬ