Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве. Том Райт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ христиане – не знают, в чем заключается конечная христианская надежда. Большинство людей – опять-таки, к сожалению, включая многих христиан, – не ожидают, что современные последователи Христа могут сказать решительное слово о надежде в нынешнем мире. Большинство людей просто не могут себе представить, как эти две надежды связаны друг с другом. Вот почему книга получила такое название: надежда рождается неожиданно, причем одновременно на разных уровнях.

      Что касается первого уровня, в книге безусловно говорится о смерти и о том, что с христианской точки зрения стоит за смертью. Я не буду разбирать физический или медицинский аспект смерти и ее последствий и говорить о психологической или антропологической стороне связанных со смертью ритуалов и представлений. Обо всем этом написано множество книг. Я буду рассматривать этот вопрос как библеист и богослов, используя данные из других областей, и таким образом попытаюсь восполнить то, чего в них обычно недостает. Я также намерен говорить о том, что снова, как я полагаю, должна понять церковь, – о классическом ответе христиан на вопрос о смерти и посмертии. Нельзя сказать, что этот ответ не принимают (как мир, так и церковь), скорее о его существовании просто никто не подозревает. В 1995 году в Великобритании провели исследование представлений о загробной жизни. Оказалось, что большинство людей верит в продолжение жизни после смерти, но из них лишь ничтожное меньшинство, включая практикующих христиан, придерживается традиционного христианского представления – веры в будущее телесное воскресение. Я нередко наблюдаю, что христиане, все еще толкующие о «воскресении», понимают под этим словом «жизнь после смерти» или «небесное блаженство», но при более тесном общении можно увидеть, что они так же смутно представляют себе то, о чем говорят, как и все, кто далек от религии. А некоторые христианские авторы, которые пишут о смерти, сознательно не касаются воскресения и всего, что с ним связано, не задумываясь о том, какой ущерб наносят их книги.

      Я должен предупредить, что в каком-то смысле не слишком компетентен в вопросе смерти. Мне скоро шестьдесят, и для человека моего возраста я пережил на удивление мало потерь. В моей жизни почти не было трагедий, все мои родные, за редким исключением, дожили до глубокой старости. Это вызывает у меня удивление и благодарность, хотя, разумеется, я понимаю, что все может измениться. Кроме того, хотя с момента моего рукоположения прошло более тридцати лет, я, с одной стороны, работал в университетах, с другой – участвовал в работе диоцезии, и поэтому провел меньше погребений и поминальных служб, чем большинство священников совершает за два-три года. Нечасто мне приходилось быть рядом с умирающими людьми. Конечно, мне здесь не хватает непосредственного опыта, но зато, полагаю, я это мог компенсировать тем, что впитал в себя жизнь и мысли первых христиан, – многие не имеют такой счастливой возможности¹. Изучая первых христиан, я снова и снова сталкивался с одним и тем же ощущением: нельзя сказать, что им не поверили, скорее их просто не расслышали. В книге я хотел снова показать, в чем заключалась их вера, – более того, я надеялся показать, насколько она жива. Я убежден, что эта вера дарит не только самую прекрасную надежду, но и самую укорененную на земле надежду из всех, что мы имеем, причем эта надежда соединяется с иной надеждой, которая питает деяния Бога в этом мире.

      На втором уровне излагаются основы прикладного и даже политического богословия – то есть размышления христианина о природе той задачи, с которой он сталкивается, пытаясь привнести царство Божье в реальный страдающий мир, где мы живем. [Приношу свои извинения библиотекарям, понимая, что это может создать для них проблему: к какой категории отнести книгу? Это «эсхатология» (смерть, суд, небо и ад) или «политика»?] И здесь также мне необходимо сделать предупреждение. Я не политик, хотя, в силу моего положения, член палаты лордов Великобритании. Я никогда не пытался занять какой-либо политический пост и не принимал активного участия в предвыборных кампаниях – я мало знаком с публичными выступлениями, заявлениями, с искусством оказывать давление и что-то демонстрировать, чтобы отстоять те принципы, в которые я верю. Если я и участвую в такой борьбе, то – иными средствами. Однако во мне крепнет убеждение, что изучаемые мной проблемы, а также ситуации, с которыми я как пастырь ежедневно сталкиваюсь в своей практике (на жизнь моей диоцезии разрушительно повлияла безликая жестокость последних пятидесяти лет), вынуждают думать, что мы как христиане должны размышлять и обращаться к миру, чтобы помочь ему обрести надежду в социальной и политической сферах. И я все больше замечаю, насколько эти две надежды снова и снова пересекаются. Я добровольно дарю моим потенциальным критикам два этих предупреждения: мой опыт относительно скорби по умершим и политики ограничен, но я тем не менее верю, что удивительная христианская надежда может пролить свет на обе эти сферы и дать новые силы тем, кто работает чаще, чем я, как с умирающими, так и с бедными.

      И еще одно вводное замечание общего характера. Любые слова, которыми описывают будущее, – просто знаки на столбе, которые указывают в даль, скрытую туманом, – это прекрасно понимает любой экономист или политик. Мы смотрим сквозь тусклое стекло, как говорил апостол Павел, СКАЧАТЬ