Корнями вверх. Сергей Строкань

Чтение книги онлайн.

      На бульваре, где цедит обыденность пьяненький Хронос,

      засыпая, когда тишину не царапают струнами барды,

      я увидел, как памятник лег на распластанный голос,

      и, как тайные жабры, раздул на ветру бакенбарды.

      Это был тихий классик, окислившийся и на отдых

      в тень отравленных лип

      удалившийся

      от пересортицы дивных звучаний.

      Гений плавал в стихиях, он вел

      безмятежную жизнь земноводных

      между жизней земных,

      словно слов, что лишились своих окончаний.

      Между грушами околоченными и яблоками глазными

      страх качал погремушку в руке пожилого ребенка,

      и влюбленные пары росли вкривь и вкось, а над ними

      голос свыше натянут был, как парниковая пленка.

      И когда он изрек, что на землю обрушится кара,

      стало как-то неловко, что эти слова

      не записаны будут в анналы,

      набухала сирень, на скамейке компания шумно бухала,

      очень пахло весной, и от рук сардинеллой воняло.

      Вот, казалось бы, хочешь свободы – порви целлофан,

      и лети себе в небо, как будто травы покурил,

      только родина-водка, нашедшая пластиковый стакан,

      подставляет подножку и топит цитату в беспамятстве рыл.

      Не калмык и не русский, не эллин и не иудей,

      а бесхвостый метис был тем самым потомком

      на сонном бульваре.

      Люди ели и пили, любили и ели —

      чего можно ждать от людей,

      люди к гению шли и, в поклоне склонившись,

      его облевали.

      Оставив жене отражения Южной Европы,

      и розы, и рыб отстраненного острова Корфу,

      я словно раздвинул сомкнувший гранит

      евразийский некрополь —

      и выпал из офиса в зону горящего торфа.

      Где самосожженье лесов среди рвов оборонных

      порушило почву до всех потайных

      корневых сочетаний,

      и в марево дня погружаясь, как кубик бульонный,

      я слился со смогом, утратив свои очертанья.

      Меж тем, город масочный тихо отпрянул и сник,

      как врач, что накинул простынку на твердое тело,

      и холод был жаром,

      когда изнутри выгоравший тайник

      открыл мне другое, от августа скрытое лето.

      В нем всадники дыма летели, не чуя земли,

      щиты разверстав и настроив сверхточные пики,

      и падали в небо, как будто услышав команду «Замри!»

      Но СКАЧАТЬ