Белый верх – темный низ. Марина Аромштам

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ – будто чужая – и протянула в окошко две монетки по десять копеек…

      И вот у меня в авоське лежит полбуханки черного, а другой рукой я прижимаю к груди коробку с карандашами.

      Мое движение страшно замедлилось. Коробка с лисичкой не принесла мне счастья. Она как будто бы не признавала во мне свою хозяйку. А у меня в голове со скрипом прокручивалась какая-то заезженная пластинка, и незнакомый голос с разными интонациями произносил:

      «Мамочка, хлеба не было. Но зато посмотри, какие прекрасные карандаши. Я решила, что ты не будешь ругаться».

      «Мамочка, хлеба не было. Я не успела спросить разрешения. Но это такие хорошие карандаши».

      «Мамочка, ты не будешь ругаться? Хлеба не было, были карандаши. И мне так захотелось…»

      Последнее, ощущала я всеми фибрами своей души, вообще никуда не годилось: «мне захотелось»!

      Мама открыла дверь. Я не помню, что я сказала. Может, и ничего. Мама только взглянула – и, не дав мне раздеться, приказала холодно и отчужденно: «Сейчас же неси назад».

      Это было ужасно.

      Не то было ужасно, что мне не придется порисовать розовым карандашом. С этой мыслью я смирилась мгновенно. Но ведь надо идти к той же самой тетеньке, продавщице в ларьке! Надо будет что-то ей говорить. Объяснять (объяснять!), что я совершила нечто запретное. Она думала, я действительно покупаю. А я просто взяла и украла 17 копеек… А вдруг она не возьмет? А вдруг она?..

      …Я не помню, как добрела до ларька. Прелесть лисички совершенно померкла. Я уже не могла понять, что в ней было такого… Я протянула коробку в окошко и выдавила из себя: «Извините, возьмите, пожалуйста, мне мама не разрешила…» До сих пор удивляюсь, как эти «извините-возьмите» не застряли у меня в горле. И как это я, протянув в окошко коробку с карандашами, от стыда не упала замертво?

      И тогда меня, бездыханную, куда-нибудь понесли бы… И тогда мне бы все простилось…

      Продавщица поморщилась и с некоторой брезгливостью взяла у меня коробку.

      И вернула 17 копеек…

      Через день я снова пошла за хлебом. Теперь мой путь осложнился: нужно было как можно скорее проскочить мимо газетного ларька. Я боялась, что продавщица меня заметит. И узнает – и мне придется выносить ее взгляд…

      Но каждый раз краем глаза я все-таки замечала: «Лисичка» еще продается…

      Хорошо, что хлебный фургон перестал приезжать. Скоро недалеко, в недавно построенном большом доме, открылась новая булочная.

* * *

      А я ведь знала, что с этими карандашами все так и будет!

      Мама не только заботилась о развитии моей речи. Она еще мне объясняла, почему «так не надо делать». Запрещает что-нибудь – и всегда объясняет, почему запрещает. Ребенок, по мнению мамы, «должен все понимать», а не «слушаться из-под палки».

      Вот не хочу я, трехлетняя, уходить с прогулки домой и устраиваю рев. Так и кричу на весь двор: «Не хочу-у-у домой!»

      (Еще бы я хотела СКАЧАТЬ