Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника. Андрей Борисович Соколов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ людей». По его мнению, эти «волнения и безумие» были результатом манипулирования народом, пасквилей и ложных проповедей [7, I, 269–270]. Поскольку необходимые и законные меры не были вовремя приняты, в том числе Тайным советом, «семена превратились в растения, которые выросли и дали урожай в виде мятежа и предательства».

      21 апреля палата вернулась к биллю. В этот день на заседании присутствовало всего 263 члена из почти пятисот. В Лондоне было неспокойно, явные сторонники королевской партии или сомневающиеся предпочли не участвовать в заседании, да и многие присутствующие были готовы покинуть помещение. Тогда Пим приказал запереть двери и воспрепятствовать попыткам оставить палату. Билль был предложен к третьему чтению. В этот момент всеобщего возбуждения выступил сын графа Бристола Джордж Дигби. Он был сторонником импичмента, входил в состав комитета по выработке обвинений, но категорически возражал против билля о государственной измене. Дигби говорил, что вовсе не изменил отношения к Уэнтворту и по-прежнему считает его «самым опасным министром, не расположенным к свободам подданных; его действия были в высшей степени тираническими, что усугубилось данными ему Богом способностями, использованными дьяволом». Однако обвинения в стремлении разрушить свободы Англии при помощи ирландских солдат не доказаны, и если билль будет принят, «это станет причиной великого раскола и взрыва в государстве» [11, II, 349–354]. Речь Дигби считается одним из образцов ораторского искусства и примером мужества. В годы гражданской войны Дигби стал ведущим королевским советником, оказывал на Карла сильное влияние. Многие историки полагали, что король, пренебрегая советами более умеренных Фолкленда и Хайда, эмоционально и психологически тянулся к Дигби, помня о его речи в защиту Страффорда. Это, в свою очередь, привело к ряду недальновидных решений. Трудно судить, помогла ли графу эта речь. Тогда, 21 апреля, открыто поддержать Дигби решился только один коммонер, заявивший, что «мечом правосудия может быть совершено убийство». За билль проголосовало 204 депутата, против 59. На следующий день Дигби был обвинен в нарушении тайны прений в комитете, но оправдался. Поддержавший его депутат от Виндзора был исключен из палаты, а имена членов, голосовавших против обвинения, были расклеены в Лондоне с подписью: «Это страффордианцы, предатели правосудия, враги страны».

      После принятия решения палаты общин король все же рассчитывал спасти Страффорда. 23 апреля он писал графу, что не сможет использовать его на службе, но сохранит ему жизнь, честь и собственность. После отставки Коттингтона он предложил пост канцлера Казначейства Пиму, но последний королю не доверял и отказался. 27 апреля ситуация обострилась: король захотел увеличить гарнизон Тауэра, что было воспринято верным парламенту комендантом Балфуром и лондонцами как заговор для освобождения Страффорда, который добавил масла в огонь, якобы предложив Балфуру взятку за помощь в побеге (возможно, по совету Бедфорда). СКАЧАТЬ