Сибирская роза (сборник). Анатолий Санжаровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ набегай вечерами, стряпай-крутись по дому. И только. Безо всяких там бармалейских кренделей. Да какие ещё могли выскочить кренделя, когда цвела уже замужем за любимым?

      – Умница! Великая ты у меня умница! – выпалил Николай Александрович. – Да вот думка давит… Живи твой татко, пришлось бы ему ай и краснеть. Ну, как он мог назвать тебя Тайгой?

      – Точно так же, как твой назвал тебя Николаем.

      Герой японской кампании, её будущий отец вернулся с войны к бедняку-отцу в глухое местечко под Каменец-Подольском. Оженился. А земли́ – носовым платком закроешь. И поехал отец переселением вместе с женой да с двумя своими младшими братьями в Нарымский край. В Нарым людей слали в ссылку. А эти своей охотой шатнулись за вольной землёй.

      В Нарыме земля немереная. Разве что ведьма её одна мерила, да и та аршин потеряла не то в болоте, не то в тайге.

      Ну, сели братья Гумённые в посёлушке Золотом. Раскорчевали ложбистый лес, посеяли хлеб.

      Хлеб – из тайги, живность какая – из тайги, ягодка, гриб – из тайги, дрова – из тайги, травонька какая живая – из тайги… Тайга кормила, тайга одевала, тайга согревала, тайга лечила, тайга веселила… Куда ни крутнись, всё тебе валом валит тайга. А ты-то, человече, что ей в отдачу подашь?

      Отец как разумел, так и заплатил тайге.

      Первеницу Тайгой назвал.

      В метрику так и бухнули. Тайга! Тайга Викторовна!

      Весь Золотой рты распахнул. Ну хохол! Ну Гумённый! Ну навовсе тайга тайгой![22] И большатка[23] у тебя Тайга. Как же дочке с эким срамным да увечным именем в народе жить?

      Отца подпекали, подкусывали и те, и те, а он в дыбки: «Твоё мытьё на моё бельё – и не надь!» Мол, не мешайся в чужую кучку.

      Была маленькая, звали Таёжкой. Всем нравилось.

      Вошла дочка в года, могла сменить имя, да не стала. Самой легло к сердцу лучше лучшего. А в миру навеличивали её чаще Таисией, вроде привычней так, уважительней. Она и на Таисию с охоткой откликается. Негордая…

      Уже дома, на скрипких ступеньках, когда поднимались к себе на второй этажишко, Николай Александрович полушутя спросил:

      – Таёжка! Ну когда у тебя торжественный выход из подполья?

      – Как и намечала… Завтра в девять ноль-ноль. Поклялась родом и плодом, дала зарок, если эта пятёрка осилит три года, ко всем чертям бросаю лечить в секрете, берусь открыто в диспансере. Почему от пирога народного опыта могут отщипнуть, и то украдкой лишь редкие счастливики, а не все больные? Пирог-то черствеет, зря пропадает.

      – Ты у меня бабинька – ух, масштабно загребаешь! – вскинул палец Николай Александрович.

      – Иначе, ёлкин дед, зачем я?

      – Думаешь, главный возрадуется твоему выходу?

      – Думаю, будет приятно удивлён. Налегке шокирован. Но не запретит. Всё-таки на меня ни одного компромата. Всё хорошо, хорошо, хорошо. Без борца мне б так до дуру не хорошило. Я у него вроде восходящая СКАЧАТЬ