Зимопись. Урок ловиласки. Петр Ингвин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ за любую провинность или за то, что инстинкты для своего блага могут выставить ей в вину. И выставляют.

      Вот и говорю: если даже я, старавшийся не лгать никому, особенно самому себе, не уверен, что нашел бы силы сказать правду, то как на моем месте поступил бы человек менее щепетильный? А здесь верили словам!

      Впрочем, царевны – женщины, верить словам – их крест. Будем считать, что всем нам – им и мне – исключительно повезло.

      – Ясно. – Варвара оглядела всех родительским взором. – Последнее. Все мы заперты детством на замочек, не разрешающий взрослости вторгнуться в непозволительное.

      У меня вдруг выстрелило: замочек! В школе кладовица ничего надежнее щеколды представить не могла, а тут целый замочек. Царевны – дочки царисс, и если такие слова и понятия им не в диковинку, то меня ждет еще много удивительных открытий.

      О чем это я, каких еще открытий? Мне ли жаловаться на их недостаток? Будь моя воля, все открытия позакрывал бы к чертовой бабушке. Меньше знаешь – крепче спишь! Ну почему я не понимал этого прежде?..

      Корябнуло по душе: «Будь моя воля». Главная проблема. Никого в этом мире моя воля не интересует. Оттого и лежу на травке, не властный над собственным телом.

      – У кого замок сломан? – вопросил строгий голос.

      Снова отличилась Ярослава. В гордом одиночестве.

      Нет. Медленно, багровея на глазах, к ней присоединилась… кажется, Софья – усредненно-никакая, похожая на всех, поступавшая как все. Человек без собственного мнения. Или это Анна? Не помню. Одна из них сейчас находилась в тройке выставленных часовых, в то время как вторая приподнятой рукой сообщала о себе прелюбопытнейшие подробности.

      Зато Ефросинья не шелохнулась. Царевны вновь зашушукались. Я прибалдело лежал: придавленный, смирившийся, но никак не равнодушный к происходящему. Оно напрямую касалось меня. Пока в основном рук и ног – очень касалось, и все свидетельствовало, что добром это не кончится. Правда, злом предстоявшее тоже не назовешь. Чем-то не посередине (если брать два этих главных понятия), а равноудаленно от середины – как если линейку согнуть кольцом и соединить концы. Противоположности сольются в одну точку. Вот ее я сейчас и ожидал – взрывную, добро-злую, немыслимую.

      – Времени прошло много, нынешнюю чистоту гарантирую, – выдала Ярослава необходимую формулу.

      – И я! – быстро присовокупила Анна-или-Софья, прячась за большой спиной Антонины.

      Странно, но в отличие от других стеснявшихся учениц она укрывалась не от моего противоположнополого взора, а от излишнего внимания подруг. Как же, видимо, допекли. Или как могут допечь, если такая реакция.

      Ефросинья скудно вбросила:

      – Я тем более.

      Эта опустила лицо и прятала только взгляд. От всех. Но не от меня. На меня она глядела исподлобья, как бы спрашивая: теперь-то понял, что я уже взрослая? Понял, от чего отказался в недавнем ночном тет-а-тете? И вообще – понял?

      Опершись руками о мой живот, преподавательница СКАЧАТЬ