Время первых. Лекции по истории античной литературы. Владимир Яковлевич Бахмутский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Время первых. Лекции по истории античной литературы - Владимир Яковлевич Бахмутский страница 11

СКАЧАТЬ он бессердечен. Даже река – бурный, быстротечный Ксанф – возмутилась его свирепству. Ахилл не знает пощады. А как он обращается с Гектором? Когда Гектор терпит поражение, Ахилла просят даже не жизнь сохранить – отдать тело поверженного близким. А Ахилл отвечает:

      Тщетно ты, пёс, обнимаешь мне ноги и молишь родными!

      Сам я, коль слушал бы гнева, тебя растерзал бы на части,

      Тело сырое твоё пожирал бы я, – то ты мне сделал!

      Нет, человеческий сын от твоей головы не отгонит

      Псов пожирающих! Если и в десять, и в двадцать крат мне

      Пышных даров привезут и столько ж ещё обещают;

      Если тебя самого прикажет на золото взвесить

      Царь Илиона Приам, и тогда – на одре погребальном

      Матерь Гекуба тебя, своего не оплачет рожденья;

      Птицы твой труп и псы мирмидонские весь растерзают!19

(Песнь ХХII)

      Очень жестоко всё. Но это не жестокость Ахилла, это жестокость самой войны. Здесь все жестоки. И Гектор… Убив Патрокла, он тоже, между прочим, мечтает расправиться с его телом и так радуется своему превосходству. А потом и это не останется неотомщённым: его сразит Ахилл. Но прежде Гектор скажет Ахиллу: «Тебя убьет Парис». Одно убийство здесь порождает другое – таков закон войны. И это – закон богов.

      Греки верили в Немезиду – богиню возмездия. Зло обязательно должно быть наказано. Собственно, это ещё один смысл начальных слов «Илиады»:

      Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,

      Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:

      Многие души могучие славных героев низринул

      В мрачный Аид и самих распростёр их в корысть плотоядным

      Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля)…

(Песнь I)

      И вроде бы это справедливая воля, но сколько людей погибло! Добро здесь не торжествует, здесь карается зло. Однако в «Илиаде» есть и прорыв сквозь это: последняя XXIV песнь. Это уже не божественная воля, а человеческое великодушие. Приам приходит к Ахиллу, с мольбой падает пред ним на колени:

      «Вспомни отца своего, Ахиллес, бессмертным подобный,

      Старца, такого ж, как я, на пороге старости скорбной!

      Может быть, в самый сей миг и его, окруживши, соседи

      Ратью теснят, и некому старца от горя избавить.

      Но, по крайней он мере, что жив ты, и зная и слыша,

      Сердце тобой веселит и вседневно льстится надеждой

      Милого сына узреть, возвратившегось в дом из-под Трои.

      Я же, несчастнейший смертный, сынов возрастил браноносных

      В Трое святой, и из них ни единого мне не осталось!

      Я пятьдесят их имел при нашествии рати ахейской:

      Их девятнадцать братьев от матери было единой;

      Прочих родили другие любезные жёны в чертогах;

      Многим Арей истребитель сломил им несчастным колена.

      Сын оставался один, защищал он и град наш и граждан;

      Ты умертвил и его, за отчизну сражавшегось храбро,

      Гектора! Я для него прихожу к кораблям мирмидонским;

      Выкупить тело его приношу драгоценный я выкуп.

      Храбрый! почти ты богов! над моим злополучием СКАЧАТЬ

<p>19</p>

Там же. С. 317.