Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

      Соратники и сотаинники старцы Лев и Макарий (Иванов)

      Когда в Оптиной пустыни появился, уже как ее насельник, иеромонах Макарий, то, как говорится в житии старца Леонида, здесь стало «четыре духовных столпа, на которых главным образом созидалась и упрочивалась духовная жизнь оптинского братства. И замечательно, что все эти поистине святые мужи были совершенно различных характеров. Но, несмотря на эту разнохарактерность, они жили в таком союзе мира и искреннейшей любви христианской, что каждый из них готов был за другого и душу положить» (это были отцы Моисей, Антоний, Леонид и Макарий)¹¹⁹.

      Отцу Макарию было уже 45 лет, многие знали о его опытности и умудренности в духовной жизни и желали стать его духовными чадами. Но в первое время в скиту он жил, как и все братия: ходил к старцу Леониду на вечерние правила, пользовался общей трапезой, старался не выделяться ничем. Отец Леонид не мешал ему смиряться, но вскоре начал привлекать его к письмоводительской работе.

      В 1836 году отец Макарий указом Святейшего Синода был назначен духовником обители. Отец Леонид в ноябре 1835 года был перемещен из своей келии на пасеке в самый скит, а в феврале следующего года и в монастырь. Это последовало по распоряжению епархиального начальства для пресечения «беспорядочного» наплыва мирян обоего пола в монашескую келию на соблазн насельникам. Кто писал жалобы на отца Леонида – неважно, однако это были свои братия. Соблазнился и кое-кто из влиятельных мирян. «…Были и такие лица, – говорится в житии старца, – которые смешивали Таинство исповеди с духовным окормлением и потому с негодованием смотрели на то, что народ во множестве стекался к старцу-иноку за духовными советами… Это было тогда не только в Оптиной пустыни, но и во всей Калужской епархии, а может быть, и в целой России, еще новостию. А того, что в древности было в Церкви Христовой, многие не знали»¹²⁰.

      Со стороны Калужского преосвященного Николая не было никакого неудовольствия на отца Леонида, но он желал «устранить поводы к неудовольствию между братиею и прекратить молву, распространившуюся в разных слоях общества, не понимавших духовной деятельности отца Леонида»¹²¹.

      Старцу запрещено было принимать народ. Он эти перемены воспринимал благодушно. Брал на руки Владимирскую икону Божией Матери и с пением «Достойно есть…» переходил в очередную, назначенную ему келию. Там, устроив иконы, он, как ни в чем не бывало, садился плести пояски и принимать братию. Все случающееся с ним он принимал как от руки Божией.

      Что же скитяне? «С сетованием и слезами проводили они его из скита в монастырь, – говорится в житии отца Леонида, – как единодушная семья, у которой отнимали родного отца и руководителя. Не менее прискорбно было приводить в исполнение эти меры и настоятелю обители отцу Моисею и брату его скитоначальнику отцу Антонию, которые, как говорится, поставлены были между двух огней: должны были покориться воле преосвященного СКАЧАТЬ