Красный закат в конце июня. Александр Лысков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выкладывали на земле из камня фигуру женщины. И если рождалась девочка, один камень из фигуры убирался, становился основанием другой композиции. Такие каменные лежачие матрёшки окружали капища.

      Тут на Суланде, в центре племенного обитания, подобных наземных мозаик было не счесть.

      Когда распахивали холм тракторами, целые пласты мостовых выворачивались. Не сланец какой-нибудь, известняк, обычно залегающий на высотках, а речной, обкатанный течением галечник…

      Под столбом с оберегом – лосиными рогами – у входа в землянку Кошута разноязычные женщины, Фимка и Тутта, объяснялись жестами, улыбками и кивками.

      Фимка угодливо гладила по голове младшего угорца. Тутта понятливо бросала взгляды на её живот.

      Фимка озабоченно вздыхала. Тутта сочувственно качала головой.

      Более глубоким вздохом Фимка выразила свою крайнюю встревоженность предстоящим ей событием. В ответ Тутта дала своему ребёнку подзатыльник, мол, ничего страшного, они сами выбираются на свет, сами за жизнь цепляются.

      – Нем фелеш ала кар![19]

28

      Обратно от кузницы шамана Синец шёл с оглядкой. Совсем недавно сам наводил страх на угорцев своими очистительными пожарищами, а после встречи с Зергелем и его припекло. Так что дома первым делом наказал Фимке из солёного теста слепить крестик, обжечь в огне.

      Фимка обмазала горячий крестик брусничным соком и нанизала на гайтан из заячьх жил.

      Назавтра Синец уже с этим оберегом на шее, с молитвой на устах и с тремя караваями в плетёнке шёл в Сулгар расплачиваться за ковку косы.

      Солнце садилось. На холме у кузницы было светло, а в низине у реки день померк, из оврагов туда наволакивало тумана.

      У кузницы вокруг ямы с раскалёнными углями толпились угорцы.

      Шаман Ерегеб бил в бубен, камлал.

      «Вишь ты, какая у них служба-то!» – думал Синец.

      Православную литургию он знал и в камлании пытался приметить сходства.

      На его взгляд, Ерегеб изображал смерть, медленно кружился и оседал. Ребром ладони шаман как бы рассекал своё туловище на части. Кидал «обрубки» в огонь для очищения.

      Вдруг совсем натурально выхватил уголь из горна и вдавил его себе в обнажённую грудь.

      Угорцы исторгли при этом общий стон. Женщины завизжали.

      Ерегеб охлопал руки от сажи. Смахнул с груди угольное крошево. Никакого ожога ни на теле, ни на ладонях заметно не было.

      Шаман блаженствовал, запрокинул голову и кружился.

      «По-нашему всё равно что вознесение», – подумал Синец.

29

      В ожидании конца обряда Синец обошёл кузницу и остановился возле наковальни, вбитой в чурбак.

      Он сам желал заняться огненным ремеслом. Знал, с чего начать.

      В небольшом озерце возле своего жилища давно приметил бочажину, покрытую синей маслянистой плёнкой – верный признак болотной руды.

      Надо докопаться там до твёрдого дна. И скребком СКАЧАТЬ