Красный закат в конце июня. Александр Лысков

Чтение книги онлайн.

      Это была первая проповедь отца Паисия среди угорцев. Первые слова Православия на берегах Пуи и Суланды. Первый трагический удар по коренному народу. С точностью до года известно, когда он был нанесён: об отце Паисии осталась пометка в епархиальных архивах. Подлинно записано, что преставился священник Паисий в своём суландском приходе на двадцать восьмом году миссионерства, в 1479-м. «Злодеяниями разбойной Угры». Значит, описываемое событие произошло в 1451-м.

      Сменил его в приходе дьякон Пётр (Коростылёв), говорится в летописи.

      Строка в скрижалях осталась о сих ничтожных особах потому, что состояли они людьми государевыми, хоть и в рясах. Уловителями душ на потребу власти Василия Тёмного. Неуёмный был князь! Четыре раза его сшибали с Великого стола коллеги: два раза князь Галичский, по разу Звенигородские. Но он живым выбирался из передряг и вновь обретал права и чинил расправы. Это было очередное Смутное время на Руси.

      Завершилось оно спустя столетие большой кровью Ивана Грозного.

      Как и следовало ожидать, ничему не учила политическая история людей тех лет ни на Руси, ни в других краях.

      Через век снова та же напасть терзала Москву в лице Лжедмитрия.

      Король Польши воевал с магистром тевтонского ордена.

      В Германии кровавые сшибки затевали епископы.

      Французский король аннексировал Бургундию. В Англии Эдуард бился с Генрихом…

      Пробегите взглядом по историческим хроникам любого государства – всё одно и то же. Колесо престольной, писаной, официальной истории испокон вращается на одном месте.

      И сейчас те же спицы мелькают: война, голод, разруха, грабёж, революция, перестройка, опять война. И всюду свой вождь, герой, исторический «деятель».

      А между тем одновременно совсем другая история творилась настоящими её Деятелями – в бревенчатых хижинах Севера, глиняных саклях Юга, бамбуковых фанзах Востока, каменных бундах Запада.

      Скапливался другой исторический опыт. Набиралась критическая масса истории Повседневности с её вечными ценностями, растоптанными, попранными, отвергнутыми историей государств, политических «звёзд» и глобальных событий.

      Но до коперниковского переворота во взгляде на историю даже и теперь ещё далеко.