Марина Цветаева: человек, поэт, мыслитель. Елена Лаврова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что в ней было что-то бабье, что она делала что-то по-бабьи, писать так о Цветаевой, бабьё презиравшей, о Цветаевой себя и женщиной-то почти не считавшей – настолько была поэтом! – писать так – унижать её память. Понятно желание А. Эфрон создать определённый образ поэта, близкий простому народу, что было угодно советским чиновникам от литературы, иначе Цветаеву просто не напечатали бы, но в настоящее время пора вернуть Цветаевой её подлинный образ.

      Мы выяснили главное: Цветаева была, несомненно, верующим человеком и несомненно воцерковлённым, несмотря на её собственные признания о недостаточной степени воцерковлённости. Главное, как она сама говорила, это усилие, которое делаешь. Усилие – было.

      Причиной недостаточной степени воцерковлённости могли быть претензии к православной церкви, как таковой. Цветаева критиковала её довольно-таки жёстко. Сразу скажу: критиковать не значит – не признавать или не принимать. Напротив, тогда критикуют, когда любят, когда хотят критикой исправить недостатки. В критике нет равнодушия или неприязни. Критика – это боль из-за несовершенства того, что критикуешь. Люди, ненавидящие или отвергающие церковь, не критикуют, а уничтожают. В цветаевской критике православной церкви всегда присутствует фраза «когда церковь перестанет», и это есть надежда, что когда-нибудь церковь действительно перестанет поддерживать беззакония государства. Это надежда на лучшее, а не попытка отвергнуть церковь. Православным священникам особенно от Цветаевой досталось за сребролюбие слишком явное, когда серебро переливалось из руки матери в руку священника и «не надо бы при детях» справедливо заключает Цветаева («Чёрт»). Православный священник с детства в сознании Цветаевой ассоциируется с гробом, покойником, смертью. Каждая православная служба казалась ей отпеванием. Впечатления детства отложились в сознании навсегда. Цветаева говорила, что в православной церкви она чувствует тело, идущее в землю. Она признаётся, что в православной церкви ощущала холод, переживала чувство страха перед Богом и перед священниками. Бога в детстве любить заставляли и всей «славянской невнятицей» (Цветаева), непонятной ребенку, навязывали.

      В католическом пансионе Цветаева пыталась полюбить Бога. Эти усилия даром не прошли. Бога Цветаева полюбила через католицизм. Католицизм ей был близок в молодости – ближе, чем православие. В 1925 году она записывает в дневнике: «И католическая душа у меня есть (к любимым!) и протестантская (в обращении с детьми), – и тридцать три еретических, а вместо православной – пусто. Rien». ¹⁷

      Почему в молодости католицизм Цветаевой ближе? Вряд ли здесь уместно исходить из генетических корней польского происхождения предков со стороны матери. Цветаева превыше всего ценит «растяжение жил растущей души», её устремление ввысь. Недаром она избирает символом роста – дерево. Насколько же отвечает этим требованиям роста души католицизм? Послушаем Н. Бердяева: «Для католического Запада СКАЧАТЬ