Марина Цветаева: человек, поэт, мыслитель. Елена Лаврова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ духовной иерархии всё смещается и над Царём встаёт – Поэт. «Почему государи не служат поэтом? Не Людовик Х1V – Расину? Разве Людовик – выше? Разве Людовик думал, что – выше? Droit divin, но поэт – больше, явнее droit divin – над человеком: droit divin – над самим поэтом: droit divin Андерсена извлекшее из гроба служившего ему колыбелью, Гейне – из еврейской коммерческой гущи, всех нас – <пропуск одного-двух слов> – извлекшее и поставившее» [2, 450]. Бог являет себя непосредственно в Поэте, а уж потом – в Царе, и прочих. В Царе Бог являет себя как правитель. В Поэте – как Творец. Первая забота Бога – творить, а уж потом управлять сотворённым. Так и Поэтово дело – творить, и Поэтово дело выше дела управления.

      Бог творит Вселенную из ничего. Поэт творит ещё не бывшее, – третий мир, или как мы нынче говорим – виртуальную реальность. Именно поэтому Поэт и есть высший, с точки зрения Цветаевой. Именно этим своим особым положением и делом он отличается от остальных: неравенством дара, неравенством духа. Почему Поэт, а не Живописец? Поэт, а не Музыкант? Поэт, а не Сапожник? Потому что орудие созидания у Поэта и у Бога одно и тот же – Слово: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Всё через Него начало быть, что начало быть» (От Иоанна 1, 1—3). Пушкин ставит Поэта выше аристократии породы и богатства; он ставит Поэта вровень с Царём: Ты Царь: живи один… Пушкин в русской поэзии – бог. Цветаева не называет его именно так, но из всего, что она сказала на эту тему, именно это и вытекает. Это косвенно подтверждается через её отношение к Гёте: «Гёте <…> мы должны рассматривать его в ряду не людей, но – богов». («Поэт-альпинист») Так и Пушкин в ряду – богов.

      «Любой» и «один» – вот формула Цветаевой, где «один» – величина незаменимая. «Любой» величина, заменимая кем угодно, и когда угодно. Пушкин – один, а Николай 1 – любой, и Дантес, там более – любой, и Гончарова – любая. И этот «любой», говорит Цветаева, всегда найдётся. «Пушкин меня заразил любовью», – уверяет Цветаева. Если поэт есть бог, а Бог есть любовь, то дело поэта творить и любить. Формула усложняется. Всё ведёт к судьбе. Потому что, если поэт – творец, то он должен любить то, что является источником его творчества. Вот тут-то и видна разница между Богом, творящим Вселенную и поэтом, творящим свою поэтическую вселенную. Бог творит из ничего. Поэт творит, имея источником земную действительность, сотворённую Богом, плюс собственную душу, на которую эта действительность воздействует («душу задевает»). Между Богом и Вселенной – никого нет. Бог любит то, что творит и ждёт от творения ответной любви. Даже если творение не оправдывает надежд Бога, на Его судьбе (если у Него есть судьба!) это никак не отразится. Между поэтом и его творением всегда находятся источники, его питающие. От них зависит судьба поэта, которая может быть этими источниками разрушена. Такими источниками могут быть другие люди. Или человек. В особенности СКАЧАТЬ