Записки сестры милосердия. Кавказский фронт. 1914–1918. Х. Д. Семина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вытянулись вдоль улицы до самого перевязочного пункта.

      Муж ушел, чтобы смотреть, как будут укладывать раненых. Мы остались с Ткаченко опять в самом хвосте транспорта.

      – Вот ведь грех какой! Погода-то «спортилась»! Теперь снегу навалит столько, что не проедешь! Хорошо еще, тихо – ветру нет, а то придется дорогу расчищать!

      Долго мы стояли, пока всех раненых уложили, и наконец последняя двуколка отъехала от перевязочного пункта. Ткаченко подъехал, и муж сел в нашу двуколку.

      – Ткаченко! Мы поедем впереди, чтобы найти место для остановки обедать.

      Мы обогнали транспорт. И я не слышала ни стонов, ни криков раненых…

      – Почему сегодня все так спокойны? Нет тяжелораненых? – спросила я мужа.

      – Конечно, есть! Вот погоди, после обеда начнется другое, – ответил он.

      Мы довольно далеко отъехали от транспорта, и муж все время смотрел, где бы найти подходящее место для остановки.

      – Вот здесь остановимся. Все равно лучшего места не найдем. Стой, Ткаченко!

      Сейчас же стали подъезжать и другие двуколки. Подошел Галкин.

      – Здесь будем кормить обедом раненых. Если сможете, съезжайте с дороги. Но я думаю, что это опасно: снегу много, застрянем… – сказал муж.

      Транспорт остановился. Кухня, ехавшая в хвосте, теперь въехала в середину транспорта. Конюхи навесили на головы лошадям торбы с кормом. Я вышла из двуколки и пошла к кухне. Около нее собрались санитары; подошел муж с подпрапорщиком Галкиным.

      – Ну как? Суп готов, Какошвили? – спросил муж у кашевара.

      – Так точно, готов.

      – Ну, давай пробу.

      Кашевар зачерпнул снизу, стараясь дать пробу старшему врачу погуще.

      Муж попробовал суп:

      – Молодец, Какошвили, суп отличный. Раздавайте, – сказал он.

      Запах супа дошел и до меня и раздражающе щекотал мои ноздри. Под ложечкой даже заныло от голода. Но я не посмела попросить у мужа его пробу, которую он возвратил кашевару недоеденной. «Вот бы съесть горячего супа», – подумала я. В это время Галкин, идя вдоль рядов двуколок, кричал:

      – Кто может ходить, у кого руки здоровы, идите за супом! Санитары, идите за супом для лежачих и слабых!

      Около кухни быстро образовалась очередь: два санитара раздавали нарезанный ломтями черный хлеб и тарелки, а потом раненые подходили к кухне, подставляли тарелку, а кашевар, стоя на оглобле, запускал черпак до самого дна и, зачерпнув полный черпак, выливал суп в протянутую тарелку. Получивший суп отходил, а на его месте уже новый протягивал свою тарелку.

      Когда все получили суп и отошли от кухни, я взяла тарелку, попросила супа и понесла его к первой попавшейся двуколке, в которой лежали двое.

      – Вот суп, можете сами есть? Или я покормлю вас?

      – Спасибо, сестра, я сам могу есть, а вот земляк ранен в грудь, ему трудно.

      – Хорошо! На, ешь, а я еще принесу и покормлю его.

      Я принесла суп, влезла СКАЧАТЬ