Возлюби ближнего своего. Ночь в Лиссабоне. Эрих Мария Ремарк

Чтение книги онлайн.

      Через некоторое время Браун вернулся. Он вдруг как-то осунулся. Он выглядел обессиленным.

      – Разорвана шейка матки, – сказал он. – Ничего нельзя сделать. Женщина истекает кровью.

      – Ничего нельзя сделать?

      – Ничего. Мы все пробовали. Кровотечение не прекращается.

      – Вы не можете сделать переливание крови? – спросила Рут, стоявшая в дверях. – Можно взять у меня.

      Врач покачал головой.

      – Не поможет, девочка. Если оно не прекратится… – Он ушел. В светлом четырехугольнике открытой двери было что-то жуткое. Все трое молчали. Тяжело ступая, вошел коридорный.

      – Убрать?

      – Нет.

      – Вы не хотите выпить? – спросил Мариль у Рут.

      Она покачала головой.

      – Все же выпейте. Это лучше. – Он налил ей полстакана.

      На горизонте над крышами мерцали последние зеленоватые и оранжевые отблески золота. В них плыла бледная луна, разъеденная дырами, как старая медная монета. С улицы слышались голоса, громкие, довольные, ни о чем не подозревающие. Керн вдруг вспомнил Штайнера и его слова. Если около тебя кто-то умирает, ты не ощущаешь смерти. В этом несчастье мира. Сострадание – не боль. Сострадание – это скрытое злорадство. Облегченный вздох, что умираешь не ты и не тот, кого ты любишь. Он посмотрел на Рут. Он не смог увидеть ее лица.

      Мариль прислушался.

      – Что это?

      Долгий глубокий звук скрипки повис в наступающей ночи. Он замер, нахлынул снова, устремился вверх, победно, упрямо – и пассажи начали искриться, все нежнее и нежнее, как наступающий вечер.

      – Это здесь, в отеле, – сказал Мариль и посмотрел в окно. – Над нами, на пятом этаже.

      – Я его, кажется, знаю, – сказал Керн. – Это скрипач, которого я уже один раз слышал. Я не знал, что он тоже здесь живет.

      – Это не простой скрипач. Это много больше.

      – Пойти сказать ему, чтобы он не играл?

      – Зачем?

      Керн сделал движение к двери. Очки Мариля блеснули.

      – Нет. К чему? Печальным можно быть всегда. А смерть – везде. Это все связано.

      Они сидели и слушали. Через несколько минут из соседней комнаты вышел Браун.

      – Все кончено, – сказал он. – Exitus[10]. Она не очень мучилась. Она знает, что ребенок родился. Мы успели ей это сказать.

      Все трое встали.

      – Мы можем снова принести ее сюда, – сказал Браун. – Ведь соседняя комната понадобится жильцам.

      Женщина лежала среди окровавленных полотенец, тампонов, ведер и тазов с кровью и ватой, белая и неожиданно худая. У нее было чужое строгое лицо, и ничто больше не касалось ее. Врач с лысиной, который суетился вокруг нее, производил впечатление контраста: полнокровная жизнь, которая поглощает, переваривает, выделяет, – рядом с покоем завершенности.

      – Оставьте, СКАЧАТЬ