Записки ящикового еврея. Книга третья. Киев. В ящике. Олег Абрамович Рогозовский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Гуткин в артиллерийской Академии в Харькове. Известно, что для военных все нужно излагать четко и понятно, иначе они строем ходить не будут. Думаю, что позже, когда я уже и сам что-то делал самостоятельно, я ничего не потерял, не встретившись с ним лично. Говорили, у него был непростой характер, и с ним бывало сложно в общении. А вот Фалькович оказался приятным и контактным человеком, жаль, что я его узнал поздно, когда он уже был на «гражданке», профессором Харьковского института радиоэлектроники. Мы собирались делать совместную работу, но не получилось.

      Открытия я делал в теории обнаружения только для себя, мои старшие товарищи помочь мне не могли, и Глазьев послал меня к киевскому гуру и учителю большинства наших сотрудников, профессору Карновскому. Марк Ильич (М. И.) во время войны в тридцать с небольшим лет защитил докторскую диссертацию по звуковым сиренам. Он заведовал кафедрой электроакустики КПИ (а до этого Института киноиженеров – КИК). М. И. проявил ко мне интерес, он, один из немногих в Киеве, знал и ценил Лурье. После встречи с Марком Ильичем у меня осталось чувство некоей неудовлетворенности – и своими знаниями и тем, что быстро помочь мне нельзя. Карновский напутствовал меня хорошими и ободряющими словами. Он понимал, что нам всем (и его кафедре тоже) нужно будет еще многому учиться в области обработки гидроакустических сигналов.

      Через пару месяцев я, весь в машинном масле, прервал, извинившись, его беседу с Глазьевым, чтобы спросить у последнего точный адрес станции назначения для груза в Сухуми (Кодори) и получить другие ц.у. (ценные указания). М. И удивился. «Я думал, он у вас оптимальным обнаружением занимается». «Он у нас всем занимается – самодовольно ответил Глазьев, – мы, комплексники, все такие».

      Ударной силой в группе был Виктор Лазебный, переведшийся из киевского института Инженеров гражданского воздушного флота. Там он был старшим преподавателем (чин капитана-майора по шевронам), а к нам пришел старшим инженером. Он был креативным человеком; считал, что вся теория (и по пеленгованию в том числе) давно известна и изложена в учебниках по радиолокации. Вопрос только в том, как воплотить то, что известно, в металл для гидроакустических применений. Этого умения окружающим не хватало. Но акустики не знали радиолокации, а ему ее теоретические основы в Институте инженеров гражданской авиации уже надоели и он стал рисовать схемы и паять. Так как Глазьеву требовалась и «наука», некоторое время мне позволили еще ею заниматься, а потом я погрузился в организацию экспедиции для проверки принципов пеленгования в морских условиях.

      Экспедицию проводили в Сухуми. Я занимался ее подготовкой, начиная от сбора всего необходимого, упаковки, транспортировки и т. д..[41] При этом пришлось повесить на себя материальную ответственность почти за все, включая 1000 метров стального троса на катушке и ручную лебедку на две тонны. Некоторые приборы отправлять поездом было нельзя (или были не готовы, или секретны). Тут же мне оформили разрешение на оружие (пистолет ТТ) и в феврале 1965 я отправился СКАЧАТЬ