Рассказ одного покойника. Консенсус. Свинья во фраке (сборник). Василий Гудин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ работать, учиться и расти над собой, чтобы дальше продлить о себе благодарную память, – повторяет он попугаем, как бы не слыша последних слов про кашу, солому и светлое будущее.

      – Да что ты прилип ко мне со своей памятью, как банный лист к мокрому месту, – начал я выходить из терпения, – я тебе Пушкин, что ли?

      – Да, говорит он как бы сочувственно, не давая мне распалиться, – что же делать, если люди рождаются в разной степени одаренности, – бубнит он под нос, забывая материалистический принцип равенства людей от рождения.

      А я ему в ответ простым вопросом по лбу да по очкам: кто ж их, дескать, одаряет по-разному, кто берет на себя совесть мерить заслуги еще не рожденных людей, уж не бог ли?

      – Нет, говорит, не бог, а природа.

      – Так что же, – последовательно ему говорю, – твоя природа имеет разум и совесть? Так ты ее называй, как положено, богом.

      Мой очкарик и сам уже понял, что сморозил что-то нематериалистическое.

      – Нет, – умом изворачивается мой оппонент, – Вы меня неправильно поняли: все люди рождаются с искрой божьего дара («божьего»?! – гуси полетели или крыша поехала?), но такие, как Вы, над ним мало работают, предпочитая тьму пьянства духовному свету.

      А я его ум простыми вопросами, как смирительной рубашкой опутываю.

      – Что ж ты, мышь серая, не сделался Пушкиным? Ведь ты умственно много работал, – вон высох весь и два лишних глаза на лоб нацепил, по сельским клубам мотаешься и несешь общественно-бесполезную чушь.

      Мой оппонент совсем с толку сбился – ни бэ, ни мэ, ни ку-ка-реку не может сказать. А я дальше пошел развивать наступление на идейном фронте борьбы за наличие бога, который мне до сего дня и во сне не снился, черт бы его побрал вместе с лектором.

      – А зачем нужно ее после себя оставлять, память эту, если тебя самого в ней не будет, тебе зачем это нужно, чтобы вместо тебя твою память на земле по жизни таскали?

      – Хранится память об ушедших в высоком плане бытия, – вдруг ни к селу, ни к городу выдает кто-то из него нематериалистическую сентенцию. Он даже слегка присел от удивления.

      – Ты мне умом не докажешь, зачем память должна пережить человека, и не ври мне про беззаветное служение светлому будущему. Я тебе про память сам объясню, какую корысть вы от нее надеетесь получить: вы инстинктами чуете, что, зацепившись памятью за будущие поколения, сможете вторично из гробов на белый свет повылазить, т. е. они сами вас на свою голову извлекут, когда дойдут до подобной возможности. Вы в это не умом, не сердцем – печенкой верите, хотя бессмертие человеку опровергаете. А мне, ничтожеству, на чью память прикажите опереться, если бог меня не запомнит, то на грядущие поколения надеяться нечего, без бога меня уже никогда здесь, на этом свете, не будет. «Все забудут о вас и вы обо всех забудете», – сказал какой-то мудрец.

      Мой оппонент ожил немного, заметив во мне согласный с его наукой момент.

      – Разумеется, СКАЧАТЬ