Зашифрованный план (сборник). Максимилиан Кравков

Чтение книги онлайн.

      Черт побери! – Максаков указывает на папку с надписью «Неизвестные». Я накладываю на нее руку:

      – Это не относится к участку!

      Иван Григорьевич отчаянно давит под столом мою ногу. Максаков вспыхнул, потянулся всем телом:

      – Все равно дайте!

      Я спокойно бросаю папку обратно в шкаф и с удовольствием выговариваю:

      – Вы пока еще здесь не хозяин!

      Максаков краснеет, шумно поднимается из-за стола, но, сдержавшись, обиженно произносит:

      – Странно!

      Скрипучим, тяжелым шагом направляется Максаков к двери. Уходя, пожимает плечами:

      – Очень, очень странно!..

      Тихо в тайге. Ниже и ниже спускается плоское небо, серое, без теней. Мороком оно медленно наваливается сверху.

      В безветрии цепенеют пихты. Зачарованно дремлет хвойный лес. В ушах начинает звенеть от глубокого, всепроникающего безмолвия…

      Я прошел сегодня на лыжах многие километры. Сегодня мой день – свободный. Спустившись на узкую речку, впадающую в Буринду, я попал в березняк. Желтыми лоскутами висят на ветвях неопавшие листья. Через снег проступает щетина иссохших трав. Мягкими, ватными ямками значатся по ночной пороше заячьи следы.

      В одном стволе моего ружья дробь на рябчика, в другом – картечь. Не последнее дело подстрелить себе на обед дичину!

      Живу я бродягой. Один-одинешенек. Питаюсь в столовой, невкусно и однообразно.

      Я трогаю лыжи. Иду как по шелку. Шуркает камыс[1] легко и скользко.

      Вдруг впереди от куста отрывается белый комок и шаром мелькает среди травинок. Я сдергиваю ружье. Не глядя, поднимаю курок.

      Хлопает выстрел. С ним паром подымается дым… Попал – лежит!

      Я бросаюсь, как зверь. В такие минуты всегда дичаешь. За уши я поднимаю крупного, матерого зайца. Ого! Вот это удача!

      Переваливая гору, я задыхаюсь. От долгой и быстрой ходьбы стало жарко. Останавливаюсь передохнуть. Кругом – роскошный простор. Один за другим ступенями тянутся к туманному югу длинные, синеватые хребты гор. Далеко за ними, как головы сахара, угрожают и манят неприступные гольцы-таскылы.

      В глубокой, как ковш, котловине я делаю привал. Сбиваю с горелого пня боярскую шапку снега, сажусь и вытаскиваю свой альбом.

      Немножечко я художник. Я остро люблю краски. Меня настраивает запах терпентина и макового масла. Тогда мне хочется проглядеть насквозь природу и увидеть в ней недоступное для простого глаза. Но это редко – в часы досуга.

      Сейчас, в очарованной тишине, шуршит по картону карандаш. Красные серьги висят на кусте калины. Из снега показывается полевой мышонок, перекатывается пушным клубочком. Откуда-то вспархивает на сушину зеленый дятел. Дробно срываются в тишине рассыпающиеся стуки. Вдруг я резко вздрагиваю… Сзади стоит человек. Он точно вырос из-под сугроба.

      Человек добродушно СКАЧАТЬ