Повести. Н. С. Лесков

Чтение книги онлайн.

      «Пей еще! – говорят,– ишь ты без нее как зачичкался[92]».

      Я и еще одну позволил и сделался очень откровенный: все им рассказал: откуда я и где и как пребывал. Всю ночь я им, у огня сидя, рассказывал и водку пил, и все мне так радостно было, что я опять на Святой Руси, но только под утро этак, уже костерок стал тухнуть и почти все, кто слушал, заснули, а один из них, ватажный товарищ, говорит мне:

      «А паспорт же у тебя есть?»

      Я говорю:

      «Нет, нема».

      «А если,– говорит,– нема, так тебе здесь будет тюрьма».

      «Ну так я,– говорю,– я от вас не пойду; а у вас небось тут можно жить и без паспорта?»

      А он отвечает:

      «Жить,– говорит,– у нас без паспорта можно, но помирать нельзя».

      Я говорю:

      «Это отчего?»

      «А как же,– говорит,– тебя поп запишет, если ты без паспорта?»

      «Так как же, мол, мне на такой случай быть?»

      «В воду,– говорит,– тебя тогда бросим на рыбное пропитание».

      «Без попа?»

      «Без попа».

      Я, в легком подпитии будучи, ужасно этого испугался и стал плакать и жалиться, а рыбак смеется.

      «Я,– говорит,– над тобою шутил: помирай смело, мы тебя в родную землю зароем».

      Но я уже очень огорчился и говорю:

      «Хороша, мол, шутка. Если вы этак станете надо мною часто шутить, так я и до другой весны не доживу».

      И чуть этот последний товарищ заснул, я поскорее поднялся и пошел прочь, и пришел в Астрахань, заработал на поденщине рубль и с того часу столь усердно запил, что не помню, как очутился в ином городе, и сижу уже я в остроге, а оттуда меня по пересылке в свою губернию послали. Привели меня в наш город, высекли в полиции и в свое имение доставили. Графиня, которая меня за кошкин хвост сечь приказывала, уже померла, а один граф остался, но тоже очень состарился, и богомольный стал и конскую охоту оставил. Доложили ему, что я пришел, он меня вспомнил и велел меня еще раз дома высечь и чтобы я к батюшке, к отцу Илье, на дух шел. Ну, высекли меня по-старинному, в разрядной избе[93], и я прихожу к отцу Илье, а он стал меня исповедовать и на три года не разрешает мне причастия…

      Я говорю:

      «Как же так, батюшка, я было… столько лет не причащамшись… ждал…»

      «Ну, мало ли,– говорит,– что; ты ждал, а зачем ты, – говорит,– татарок при себе вместо жен держал… Ты знаешь ли,– говорит,– что я еще милостиво делаю, что тебя только от причастия отлучаю, а если бы тебя взяться как должно по правилу святых отец исправлять, так на тебе на живом надлежит всю одежду сжечь, но только ты,– говорит,– этого не бойся, потому что этого теперь по полицейскому закону не позволяется».

      «Ну что же,– думаю,– делать: останусь хоть так, без причастия, дома поживу, отдохну после плена»,– но граф этого не захотели. Изволили сказать:

      «Я,– говорят,– не хочу вблизи себя отлученного от причастия терпеть».

      И СКАЧАТЬ