Знакомьтесь: мой друг Молокосос. Роман Витальевич Шабанов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что детская площадка вымирает. Качели скрипят, смазать некому. Да и краска вся уже отлетела. А они – о молоке. Как женщины. Тетушки, бабушки, на крайний случай девочки. Но никак не мужчины. А мужики должны говорить о спорте, боевиках, где красиво бьют, железяках. Ну никак не о молочных продуктах. Им мое мнение не мешало, и они продолжали под выбивание ковра общаться на эту странную тему. Тем более окно было открыто, и папин голос был слышен очень четко. Да и дядя Коля был не лыком шит. У него тоже немаленький диапазон для звучания. Целая ледовая коробка, где надо уметь перекричать другого.

      – Почему сгущенное дороже? – начинал сосед-хоккеист. Не знаешь? Я тоже. Если надо, я могу и сам его сгущать. Если жена одобрит. А она обязательно одобрит. Для нее же стараюсь. Взял миксер, пара часов – и готов продукт номер один.

      Нужно было вставать, но утренняя лень-проказница не выпускала за пределы теплого одеяла и предупреждала о новом и неожиданном за границами кровати, за которые, по ее мнению, не нужно выходить. Тебя поглотит день, и ты не успеешь очухаться, как снова плюхнешься в кровать и… Вообще тогда зачем куда-то вылезать? Спи, все равно потом снова ложиться. Мысли, которые посещают девяносто процентов населения мира и сто процентов детей. Они, конечно, рассеиваются с помощью будильников и громкого ора: «Вставай» или мужского, я уже не знаю какого, разговора о молоке. У меня не был на сегодня поставлен будильник, никто мне не будет кричать: «Подымайся», но разговор постепенно приподнимал мои веки и стирал грань между сном и реальностью. Я решил надеть желтые спортивные папины штаны и майку. Папе нравилось, когда я ношу что-нибудь из его одежды. Это все равно что надеть шкуру или даже кожу другого человека. Говорят: «влезть в шкуру другого» – это стать, как он. А я хочу быть, как отец. И мне нравится его «шкура». Думаю, ему будет приятно. Я влез в тапочки и поплелся к окну, где происходил к тому времени затихший диспут. Место, где обычно выбивал отец ковер, было занято неизвестным двухметровым мужчиной, который повесил на металлическую трубу не менее длинную ковровую дорожку и маленькой щеткой счищал с нее грязь, смачивая ворсовую часть щетки в маленьком красном ведерке. Отца во дворе уже не было. Дядя Коля тоже не просматривался.

      Я вышел на кухню. Мама в этот момент что-то жарила на сковороде. Она стола лицом к плите, я слышал, как пузырилось масло, и заметил, что справа от нее на столе образовалась горка светло-коричневых оладий. У меня сразу потекли слюнки. От тарелки шел пар и дурманящий аромат. Я не сдержался и на цыпочках прошел к столу. Раньше у меня всегда получалось. В этом было что-то шпионское и таинственное, тем более это было запретно, а, как известно, запретный плод так сладок, он напоминает вкус жареных оладий. Правда, у мамы за столько лет тоже удачно получалось ловить меня на этом. И вот только я, схватив один оладушек, положив его в рот, а второй удерживая в руке, стал ретироваться в сторону, тут она как повернется и как посмотрит на меня таким огненным взглядом, что я ни с того ни с сего начал нести какую-то околесицу:

СКАЧАТЬ