Знакомьтесь: мой друг Молокосос. Роман Витальевич Шабанов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Лука относится ко мне как к учителю, хотя порой и сам ведет себя как заправский преподаватель из университета. Он говорит о каком-нибудь научном факте и при этом так размахивает руками, что со стороны кажется, что отгоняет пчел. Говорит громко, четко и всегда смотрит прямо в глаза.

      Что значит дружить тридцатилетнему с семилетним мальчиком? Представьте: площадка около дома, идет мужчина, на поводке собака. Нормально, собака попросилась, хозяин взял поводок, пристегнул карабин – и по лестнице вниз. Собака несется, а хозяин, едва удерживая ее, похож на перетягивающего канат или спринтера, у которого развязался шнурок и он на него наступил. Нормально? И, как правило, со стороны не совсем понятно, кто кого выгуливает.

      Это наш случай. Лука меня водил. А я, как верный пес, слушал его. Да как было не слушать? Он был достойным собеседником в свои семь, а я слушателем в свои три десятка. Неужели кому-то достаточно семи лет, чтобы освоить эту сложную науку общения, а кому-то нужно почти полжизни, чтобы только научиться слушать?

      Для Луки в его семь были открыты все горизонты. Он пересек уже два железнодорожных полотна, у него было несколько проделанных километражей. Один километр, пять, в следующие выходные – семь, по количеству лет.

      У него были свои законы. Я же в свои тридцать лет ничего не видел. Всего несколько раз выходил из дома один. С родителями – всегда пожалуйста. Так мы ездили к маме, ежемесячно к доктору в городскую больницу. Там меня осматривает женщина, похожая на тыквенный пирог. Она смотрит мне в глаза и всегда задает один и тот же вопрос: «Ну, как у нас дела на этот раз?». И я молчу. Я люблю притворяться глухонемым, когда я попадаю в кабинет с кислым запахом. Все ругаются, и родители тоже. Но я думаю так, что врачи подосланы. У них есть цель – выведать у меня секретную информацию. Я делился этими соображениями с отцом. Ему тоже не нравится эта женщина-тыква. И мама говорит, что врачам верить нельзя. Они все недовольны жизнью. У них маленькая зарплата и они носят старые стоптанные туфли по многу лет. Да, у «тыквы» туфли протертые. Мне нравится быть на улице, но запрет действует двадцать четыре часа в сутки. Даже с Лукой можно было выходить во двор ненадолго. И мне часто казалось, что там за домами, еще за домами и еще есть то место, где меня ждут и надеются, что я выйду из дома и постучусь к ним в дверь. Только между этими двумя действиями пролегает расстояние, которое может быть о-очень большим.

      – Наш дом вырос за одну ночь. Его полила мохнатая туча, похожая на шлем у викинга. Когда-то дом был похож на конуру или деревенский сарай.

      Так мне рассказывал Лука. Он всегда мне открывал глаза на то, что вроде бы очевидно, что я должен знать, но не знал. Я знал, что ему только семь лет, и семь лет назад дом не мог быть похожим на конуру, но его слова действовали на меня так убедительно, что я подумать не мог, что друг мог лукавить.

      Помимо Луки у меня был еще один наставник – дядя Коля. Тот, что хоккеист. Очень умный человек.

      – Наш дом похож на Ингапирку, – говорил СКАЧАТЬ