Розмысл царя Иоанна Грозного. Константин Шильдкрет

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Уже светало, когда Симеон приготовился спать.

      Девка придвинула лавку к лавке, расклала пуховики. В изголовье набухла пышная горка из трех подушек.

      Покрыв постель шелковой простыней и стеганым одеялом с красными гривами[15] и собольими спинками, девка раздела боярина и без слов шмыгнула под одеяло.

      Князь лениво перекрестился. Усталый взгляд его остановился на образах.

      – Соромно! – сокрушенно буркнул он в бороду и снова перекрестился.

      – Ты мне, господарь?

      – Нешто ты разумеешь, сука бесстыжая!

      Он суетливо поднялся, снял с себя крест, занавесил киот и, успокоенный, полез в постель.

      – Тако вот… Не соромно перед истинным, – широко ухмыльнулся он, облапывая покорную девку.

      Глава четвертая

      Вечерами медленно поправлявшаяся Клаша с трудом выползала из сарая на двор и нетерпеливо дожидалась возвращения Васьки.

      Похлебав пустой похлебки, Выводков забирал свою долю лепешки, луковицы и чеснока и выходил на крылечко.

      – Сумерничаешь?

      Она отводила взор и, стараясь скрыть волнение, приглашала его побыть подле нее.

      Холоп протягивал застенчиво луковицу и лепешку.

      – Откушай маненько.

      В мягкой улыбке глубже проступали ямочки на матовых щеках девушки, и в наивных глазах светилась материнская ласка.

      – Сам бы откушал.

      Но Васька строго настаивал на своем и насильно совал лепешку в плотно сомкнутую алую ленточку губ.

      – Эдак, не кушавши, нешто осилишь хворь? Ты пожуй.

      И прибавлял мечтательно:

      – Молочка бы тебе да говядинки.

      Она близко подвигалась к нему и не отвечала. Холодок тоненькой детской руки передавался его телу странной, не ведомой дотоле истомой, а едва уловимый, прозрачный запах волос напоминал почему-то давно позабытый лужок на родном погосте, где в раннем детстве он любил, зарывшись с головой в ромашку и повилику, слушать часами баюкающее дыхание земли.

      Осторожно, точно боясь спугнуть сладкий сон, Васька склонял голову к ее плечику. Губы неуловимым движением касались перламутровой шеи и потом, оторвавшись, долго пили пьянящие ароматы ее тела.

      Так просиживали они, не обмолвившись часто ни словом, до поздней ночи, пока Онисим, незлобиво ворча, выходил из избы и гнал их спать.

      С каждым днем уменьшался вес лепешки. В черное тесто все больше подсыпалось толченой серединной коры, и вскоре вовсе исчезли лук и чеснок.

      Лишь у немногих холопей оставался еще малый запас мороженой редьки.

      На Крестопоклонной боярин в последний раз отпустил людишкам недельный прокорм и наказал больше не тревожить его просьбами о хлебных ссудах.

      Пришлось нести в заклад все, что было в клети, на немногочисленные дворы крестьянские, пользовавшиеся особенными милостями Ряполовского.

      В каждой губе были свои счастливцы: СКАЧАТЬ