Путешествия по розовым облакам. Рунов Владимир Викторович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поскольку пили они всегда вместе. Он быстро сообразил, что пару светильников и не менее трех камер надо выставить на угловую выгородку. По его команде туда уже тащили хлипкий трехножный столик, кресло и из дикторской даже прихватили цветы, которые первой красавице края Вале Бароновой чуть ли не всякий вечер присылал какой-то ее полубезумный почитатель.

      В это время гримеры (тогда на ТВ такие мастера еще имелись) трудились над лучезарным обликом выдающейся советской новаторши. Надо подчеркнуть, что Заглада к той поре уже хорошо владела достоинствами своего «имиджа», поэтому не позволила его разрушать, тем паче столь привлекавший «царя-батюшку», то бишь Хрущева. Сама повязала ситцевый «скромный платочек», словно собиралась в поле на прополку подсолнухов или свеклы, и, прицыкнув на девок, нацелившихся было окропить ее голову лаком, повелительно сказала:

      – Окстись! Пидымо до миста…

      Через много лет тот образ с точностью повторили в «Бурановских бабушках». Тоже кто-то ловкий на посконном деревенском облике сорвал не только бурные аплодисменты, но и немалые «бабки», что обычно к тому прилагаются.

      Наконец, снизу из павильона доносится команда: «Тишина в студии!»

      Аппаратная тоже замерла…

      – Давай! – тяжко дохнул перегаром Малышев, и в ту секунду Валька тронул заветную кнопку…

      То, что появилось на экране, вызвало… Онемение? Нет! Обалдение! Только один Малышев в оглушающей тишине и смог протянуть восхищенным шепотом:

      – Мама родная, вот это партитура!..

      Знаменитость от горла до пояса, вкривь и вкось была усыпана орденами, медалями и прочими знаками всяческой доблести, сверкая, как благочинный в Храмовый день.

      Я опускаю, как с горящими глазами, в основном на мове, она несла восторженную ахинею, где «наш Никитушка» звучало как ударный рефрен. Что-то вроде хорового припева…

      Потом, правда, когда Никиту Сергеевича товарищи по партии с должности, мягко говоря, попросили «выйти вон», в публичную силу с дерзостью редкой вступал Вова Высоцкий, отмечая в одной из ранних баллад:

      Сидели, пили вразнобой

      «Мадеру», «старку», «зверобой» –

      И вдруг нас всех зовут в забой, до одного:

      У нас – стахановец, гагановец,

      Загладовец, – и надо ведь,

      Чтоб завалило именно его…

      Песня называлась «Случай в шахте», но в пору моей юности времена выглядели все-таки привлекательно, особенно для прытких, которых всякое утро советское радио пыталось звать в неизведанную даль.

      Едем мы, друзья,

      В дальние края,

      Станем новоселами

      И ты, и я…

      Ну, и конечно же, причем без всякого призыва: «В кино!..» Я и сейчас помню любимый кинотеатр моей школьной юности. Это «Гигант» в Хабаровске, куда, прогуливая уроки, мы с друзьями вприпрыжку бежали смотреть всякий новый фильм, терпеливо выстаивая длиннющую очередь за билетами. Даже летом, ибо Хабаровск в ту пору предпочитал СКАЧАТЬ