Заговор букв. Вадим Пугач

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ понимание, свойственное человеку, для которого мужики все равно что для нас инопланетяне. Они чужие и не порождают у него никаких чувств, кроме отвращения (в другой ситуации мог бы добавиться еще страх). Стоит ли говорить, что к коллизии «народ – Пушкин» это не имеет никакого отношения. На этом фоне взывание генерала к христианскому гуманизму («Знаете, зрелищем смерти, печали / Детское сердце грешно возмущать…») выглядит особенно неуместно и полностью разоблачает этого малосимпатичного персонажа.

      Сатирической кульминацией (с отчетливым привкусом лирической горечи) становится часть четвертая, по духу живо напоминающая известную сказку Салтыкова-Щедрина «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», написанную, правда, пятилетием позже. Единение «почтенного лабазника» и кругом обманутого им народа изображено сколь красочно, столь и правдиво. Здесь есть объединяющая их бочка вина, но нет ни капли умиления народом, что так испортило вторую часть.

      Обратим внимание на одну из строф (в качестве примера некрасовского мастерства):

      Праздный народ расступается чинно…

      Пот отирает купчина с лица

      И говорит, подбоченясь картинно:

      «Ладно… нешто… молодца!.. молодца!..»

      Карусель внутренних рифм и аллитераций создает удивительную картину. «Чин» (буквально – порядок) полностью соблюден, «праздный народ» иронически противопоставлен купчине, отирающему пот (обычно, видимо, все должно быть наоборот). Думается, если бы вместо купчины на фоне праздного и пьяного народа пот с благородного чела мог отирать граф Клейнмихель (интересная личность, выдающийся казнокрад николаевского времени, попавший не только в эпиграф к этому стихотворению, но и в лесковский «Сказ о тульском косом левше»), генерал остался бы доволен. Но рассказчик удерживается в пределах жизнеподобия.

      Разумеется, купчина, в отличие от впрягшихся в его повозку мужиков, сочувствия не вызывает, но объектом сатирического изображения он становится вместе с мужиками. Именно в этот момент мы узнаем, что среди имеющих благородную привычку к труду по принуждению мужиков есть все-таки и ленивые («Тут и ленивый не мог устоять!»). Художественная честность делает поэта беспощадным: фразеологическое употребление слова «ленивый» в сочетании с предыдущим многозначным эпитетом «праздный» и целой поэмой во славу народного трудолюбия во второй части рождает бездну смыслов, в которой скорбь уже неотделима от иронии. Последние две строки полны сарказма, но в сущности рассказчик констатирует, что картина и впрямь отрадна – для генерала, которого она должна вполне устроить. И на фоне этого страшного пессимизма особенно явно читается неверие Некрасова в скорейшую возможность каких-то иных картин, ведь не только у взрослого рассказчика, но и у маленького Вани нет шансов дожить до «поры прекрасной», когда все будет иначе.

      Не скрывая недостатков классика, мы не компрометируем его в глазах юных читателей, СКАЧАТЬ