Непогребенный. Чарльз Паллисер

Чтение книги онлайн.

      – Ты затронул больной вопрос: никогда прежде горожане так не схлестывались между собой.

      – То есть со времен осады. Не забывай об этом.

      – Работы действительно ведутся, потому-то туда и можно проникнуть так поздно.

      – А что за работы? Не реставрационные, как принято говорить?

      – Нет, они только орга́ном занимаются.

      – Даже и в этом случае возможен значительный урон.

      – Едва ли. Орган станет намного лучше. К нему приделают паровой двигатель и перенесут механизм ниже, со старой консоли на новую галерею.

      Я невольно покачал головой:

      – Не стоило. Звучание от этого не улучшится.

      – Напротив. Кроме того, его настроят, выровняют темперацию и вообще внесут много усовершенствований. Сейчас у него мал диапазон, нет ни горна, ни кремоны.

      Я поразился его знаниям, хотя помнил, что он умел петь и немного играл на флейте.

      – Ты играешь на органе? Я не знал.

      – Нет, – резко отозвался он. – Просто наслышан – разговаривал со знатоками.

      – Если затеять работы в старом здании, никогда не знаешь, чем это закончится. Опыт последних тридцати лет показывает: когда церковные органы переводят на паровую силу, за этим следуют большие разрушения.

      – Ладно. – Эту странную улыбку, как я только что вспомнил, Остин, по-видимому, всегда обращал только к самому себе. – Если надо что-то сделать, дабы приспособить здание к современным нуждам, то пусть действуют. Это же не мумия, чтобы хранить ее в музее под стеклом. – Я собирался возразить, но он вскочил. – Я должен показать тебе твою спальню.

      Он всегда был легок на подъем – готов в любую минуту сорваться с места ради какой-нибудь безумной затеи. И так же скор был его ум – правда, чересчур поспешен и лишен настойчивости. Я мыслил, пожалуй, немного медленней, но последовательней и глубже – возможно, именно потому, что не так легко увлекался и отвлекался. Поэтому неудивительно, что из нас двоих именно я занялся наукой, хотя в годы учебы он проявил себя блестяще.

      Итак, он схватил мой саквояж и поспешил прочь, а мне осталось только за ним последовать. В холле он взял подсвечник и зажег свечу от огня в камине, пояснив, что газ имеется только на первом этаже. Затем он запрыгал вверх по лестнице, а я, почти в полной темноте, поплелся сзади. Он дождался меня на площадке, загроможденной стоячими часами, так что для нас обоих едва хватило места. Когда мы одолели последние несколько ступеней, Остин толкнул дверь и продемонстрировал мне уютную заднюю комнатку, которая служила ему кабинетом. Переднюю, большую комнату он – с явной самоиронией – назвал гостиной.

      Мы прошли еще марш чудной старой лестницы, ступая по голым доскам (поношенный ковер был постелен только внизу), и Остин распахнул передо мной дверь спальни со словами:

      – Надеюсь, проклятые колокола тебя не потревожат.

      – Я успел к ним привыкнуть, – заверил я, – за тридцать то с лишним лет.

      Комната, где половина потолка была СКАЧАТЬ