Дмитрий Балашов. На плахе. Николай Коняев

Чтение книги онлайн.

      Многие тайные сотрудники КГБ, работавшие внутри Русской Православной Церкви, получили указание открыто порвать с Церковью и публично выступить с «саморазоблачениями».

      Эти провокации и стали основой агитационной кампании.

      За успехи в своей работе Л.Ф. Ильичев в 1961 году был избран секретарем ЦК КПСС.

      Хрущевская реабилитация русофобии и возрождение чекистско-интернационалистической романтики шли рука об руку с усилением гонений на Русскую Православную Церковь!

      21 апреля 1960 года председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР В.А. Куроедов выступил на Всесоюзном совещании уполномоченных Совета с программным докладом.

      «Церковнослужители сосредоточили все руководство приходами в своих руках и используют это в интересах укрепления и распространения религии», – заявил он. Сеть церковных учреждений была названа «слишком густой» и «не вызываемой никакой практической необходимостью».

      Уже к ноябрю 1960 года было снято с регистрации около 1400 православных приходов. Церковные здания с молчаливого одобрения Москвы положено было взрывать или – если дело касалось деревянных храмов! – сжигать.

      Как свидетельствует Станислав Александрович Панкратов, Дмитрий Балашов практически в одиночку начал битву за спасение памятников деревянного зодчества в Карелии и на всем пространстве Русского Севера.

      Действовать приходилось через головы карельского начальства.

      «Я составил, – вспоминал сам Д.М. Балашов, – письменное воззвание в защиту исторических памятников Карелии, под которым собрал подписи академиков, историков и писателей и которое затем передал в Центральный Комитет партии».

      Ездил Балашов в Москву для сбора подписей под коллективными письмами на свои собственные деньги, которых у него, обремененного детьми, никогда не избыточествовало.

      Кроме того, не так просто оказалось и собирать подписи.

      Тем более в Москве, где Дмитрий Михайлович, мягко говоря, ориентировался не очень хорошо.

      «В Покровский храм Марфо-Мариинской обители на Ордынке, где находились наши реставрационные мастерские, – вспоминает Савва Васильевич Ямщиков, – в морозный январский день влетел, не могу подобрать другого слова, невысокий молодой человек, напоминающий костюмированного статиста из оперы «Царская невеста» или «Борис Годунов».

      Овчинная шуба, сапоги гармошкой, рубаха навыпуск, подпоясанная витым холстинным ремешком, шапочка, напоминающая сванский войлочный головной убор, подчеркивали нездешнее происхождение посетителя, чье лицо обрамляла живописная густокудрявая борода. Не здороваясь (потом я привыкну к такой манере обращения Дмитрия Михайловича), прямо от не закрытой за собой двери прокричал он мне в лицо: «Вот вы тут прохлаждаетесь, сигаретки покуриваете. А в Карелии огонь беспощадный уничтожает старые деревянные церкви. Собирайтесь немедленно и будете СКАЧАТЬ