Быть при тексте. Книга статей и рецензий. Константин Комаров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в кушнеровской лирике последних лет все мощнее набухают, но в полной мере прорасти им еще надлежит»38. Новая книга Александра Кушнера «Мелом и углем» (2010) являет собой подтверждение ее предсказания. Обратимся к этому сборнику.

      Все столь привычные и любимые приметы кушнеровского «лица необщего выражения» в книге есть: и богатейший культурный фон (от Плутарха до Феллини), и любимые Тютчев, Фет, Баратынский, Пушкин, и острое внимание к детали (один из разделов книги так и называется – «Да здравствует деталь!»).

      Много в книге излюбленных Кушнером мыслей – как, например, утверждение преемственности культуры или приоритета конкретики над высокими, но «эгоистическими» абстракциями: «Рай – это место, где Пушкин читает Толстого. / Это куда интереснее вечной весны». По-прежнему настораживают Кушнера «избытки» и «излишки»: «Не надо сплошной красоты, / Излишек ее неприятен!».

      Все так же абсолютно убеждение, что «искусство и есть природа, / Продолжение молний, побег жасмина, / Превращение в дерево, а не мода, / Не игра и при ней напускная мина».

      Так же велика вера в заинтересованную открытость миру как источник творчества: «Но одно я доподлинно знаю: не может / Быть поэтом флегматик и не был ни разу». Поэт все так же внимателен к миру: он задумывается о метафизике голубиного «кивания», о том, что бабочку близость к Богу «томит сильней, чем нас». Не забыта, конечно, и музыка. В стихотворении «Державинская флейта и труба» Кушнер «раздает» поэтам по музыкальному инструменту, отражающему их поэтический темперамент. Большое и малое для Кушнера по-прежнему равнозначны в едином завороженном признании мудрости бытия:

      Большие гавани и бухточки,

      Весь этот мир люблю огромный,

      Который подан, как на блюдечке,

      Мне на балконе ночью темной.

      Шиллер и Гете, равноправные с мотыльками; бабочка, читающая Державина; голуби, решающие судьбы вселенной, – одомашниваемое, ассимилируемое «исподволь, тайком» мироздание – все это по-кушнеровски. Книга, как всегда, архитектурно простроена, как всегда она позволяет автору развернуть повествование о своей жизни, зафиксировать в стихах процесс собственного душевного развития и наполнения.

      Даже смерть здесь обжита – «Меня там любят, мне там будут рады» – и, как обычно у Кушнера, «дух живет в культуре и не тяготится материей или бытом, легко взмывая над ними и столь же легко в них возвращаясь»39:

      …это лирика и есть, когда предмет

      Твоим вниманием обласкан и согрет

      И тайна жизни в нем блеснула, проступила.

      Шкатулка Чичикова или щит Ахилла —

      Какая разница? Да здравствует деталь,

      Подробность, будничность, бессмыслица, печаль!

      Однако при чтении (возможно, это субъективное ощущение) не можешь отделаться от мысли, что утрачивается необходимый катарсис, оригинальная хлесткость лирического высказывания. Сказанное Татьяной Бек по поводу любви Кушнера к употреблению СКАЧАТЬ