От великого до смешного. Совершенно эмоциональные и абсолютно пристрастные портреты знаменитых людей. Александр Казакевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ присутствие в словарях и школьных хрестоматиях дарит бессмертие. Что мертвому бессмертие? Человеку нужна любовь. Все стихи Бальмонта, как майские цветы, наполненные медом, благоухают любовью.

      «Жизнь коротка, – писал в конце жизни Константин Дмитриевич, – и счастлив тот, кто с первого дня знал, что ему нужно и куда его влечет. Я не принадлежу к этим счастливцам… Моя душа не там, где гремит вечный Океан, а там, где еле слышно журчит лесной ручеек. Моя душа там, где серая, однообразная природа, где вьются снежинки, где плачут, тоскуют и радуются каждому солнечному лучу. Не в торжестве, не в гордости блаженства вижу я высшую красоту, а в бледных красках зимнего пейзажа, в тихой грусти о том, что не вернуть. Да и стыдно было бы торжествовать, в то время как целые страны умирают под склепом сумрачного неба, в то время как утро тебе приносит цветы, а другим – звуки холодного ветра».

      Кто-то сказал, что поэзия – это «то, что остается в нас после того, когда забыты слова». Что остается нам после Бальмонта? Что-то очень светлое и приятное, как мимолетное воспоминание о чем-то далеком и счастливом. Некая необъяснимая радость, будто в темной душной комнате отдернули шторы и отворили окна, впустив в нее яркий солнечный свет и звонкое чириканье воробьев, купающихся в весенней луже. Необычайно красочно написал об этом Андрей Белый: «Бальмонт – последний русский великан чистой поэзии… Луч заходящего солнца, упав на гладкую поверхность зеркала, золотит его бездной блеска. И потом, уплывая за солнцем, гасит блеск. Когда погаснет источник блеска, как долго мы будем любоваться этими строчками, пронизанными светом. Беззакатные строчки напомнят нам закатившееся солнце, осени первоначальной короткую, золотую пору. Бальмонт – залетная комета. Она повисла в лазури над сумраком, точно рубиновое ожерелье. И потом сотнями красных слез пролилась над заснувшей землею. Бальмонт – заемная роскошь кометных багрянцев на изысканно-нежных пятнах пунцового мака. Сладкий аромат розовеющих шапочек клевера, вернувших нам память о детстве. Снопы солнечного золота растопили льды, и вот оборвался с вершины утеса звенящий ручей».

      «Часто возмущаются, – писал Эренбург, – сколько у Бальмонта плохих стихов. Показывают на полку с пухлыми томами, – какой, 20-й, 30-й? Есть поэты, тщательно шлифующие каждый алмаз своей короны. Но Бальмонт с королевской расточительностью кидает полной пригоршней ценные каменья. Пусть среди них много стекляшек, но не горят ли вечным светом «Горящие здания» или «Будем как солнце»? Кто осудит этот великолепный жест, прекрасное мотовство?»

      Возможно, стихам Бальмонта недостает простоты и искренности. Слишком они нарумянены и напудрены, чтобы казаться естественными. Часто вместо искренних слов, которые всегда просты, мы слышим слащаво-опереточные звуки и речи. Пусть так. Но разве цветущий луг не тем и прекрасен, что на нем растут сотни, тысячи цветов, а не один, пускай и самый совершенный? У красоты много форм и оттенков. Поэтому пусть расцветают все цветы!

      Представьте на миг, что цветущий луг – это вся русская поэзия, где каждый цветок – какой-то поэт. В этом огромном красно-желто-белом букете вы без труда отыщете и один фиолетовый СКАЧАТЬ