Семь способов тебя завоевать. Кристин Уокер

Чтение книги онлайн.

      – Хорошо. Спасибо, что поинтересовались. Я надеялась минутку поболтать с папой. Он свободен?

      Рабочий день отца заканчивался через полтора часа после окончания уроков.

      Глэдис оглянулась на дверь, ведущую в папин кабинет. Та была слегка приоткрыта, поэтому она кивнула и махнула рукой. Я поблагодарила ее и пожелала хорошего вечера, а потом направилась к двери. Тихонько постучала и заглянула внутрь:

      – Это я.

      Папа быстро поднялся и жестом пригласил войти. Он обогнул стол и положил руки на мои плечи. Затем сжал их и сказал:

      – Итак, как все прошло?

      Я открыла рот, чтобы пожаловаться, но мой мозг по какой-то причине прокрутил весь пережитый день, будто видеоролик с самыми важными событиями. Вообще-то, точнее было бы сказать – видеоролик с неприятностями. Я увидела девушку, которая унизила и обозвала меня этим утром. Увидела свой спор с Люком Павелом и то, как он назвал папу фашистом. Увидела, как стою посреди столовой и понимаю, что придется сидеть одной. Увидела, как читаю статью в «Бэрид Эшис» с экрана компьютера. Увидела самодовольную рожу Люка Павела.

      И начала плакать.

      «Нет! – подумала я. – Не плачь! Только не сейчас!» Но это не помогло. Слезы продолжали течь, будто вырвались из плена. Я начала всхлипывать. Из носа потекло. А папа закрыл дверь в кабинет, притянул меня к себе и обнял. Я уткнулась лицом в его плечо и зарыдала.

      Папа провел рукой по всей длине моих волос и прошептал:

      – Эй, эй. Неужели все было настолько плохо? Что произошло? Расскажи, что случилось.

      И я рассказала. В перерывах между икотой, которая пришла вслед за слезами, я подробно рассказала отцу о всех своих неприятностях. А когда закончила, он достал для меня салфетку из коробочки на столе:

      – Мне так жаль, милая. Дети могут быть жестокими.

      Отец произнес это так, будто сообщил мне какой-то секрет, будто поделился древней мудростью, которую я не знала и не понимала. Он произнес это с такой снисходительностью, что его фраза показалась еще более жалкой.

      – Дети могут быть такими жестокими? Это все, что ты можешь сказать? – спросила я тихо.

      Отец отстранился, из-за чего мне пришлось поднять голову и отодвинуться.

      – Так, перестань, – довольно резко сказал он. – Тебе не кажется, что ты слишком остро реагируешь? И возможно, все не так плохо?

      Я скинула его руки и скрестила свои на груди:

      – Ты так говоришь всем детям, когда они рассказывают, что над ними издеваются?

      Папины глаза округлились, и он нахмурился:

      – Издеваются? Что значит издеваются? Не разбрасывайся этим термином, Блайт. Издевательство – серьезное обвинение.

      – Это не обвинение, это факт, – парировала я. – А как ты назовешь ситуацию, когда кто-то размещает неприличную фотографию СКАЧАТЬ