Афанасий Александрович, сын Радищева от второго брака, прославился на всю Россию следующим образом: рассказывали, что однажды император Николай I собрал сведения через III отделение о распространении взяточничества среди губернаторов. Оказалось, что честных губернаторов только двое: Иван Иванович Фундуклей в Киеве и ковенский губернатор Афанасий Радищев. Царь, выслушав доклад, якобы сказал: «Что не берет взяток Фундуклей – это понятно, потому что он очень богат, ну а если не берет их Радищев, значит, он чересчур уж честен».
Почему так привлекательны для нас путешествия? Не только цель их – новые страны и чужие земли, новые впечатления и удивительные открытия, а сам процесс перемещения? Самолеты, поезда, шоссе или, как во времена Радищева, кибитки, кареты, брички, дормезы (старинная большая дорожная карета для длительного путешествия, устройство которой позволяло спать лежа в пути). Современный британский философ Ален де Боттон полагает, что часть их очарования – в переживаемом чувстве одиночества и внутренней сосредоточенности. В своей книге «Искусство путешествий» он пишет: «В придорожных забегаловках, круглосуточных кафе, гостиничных вестибюлях и вокзальных буфетах мы можем растворить наше одиночество в пустынности общественного пространства и вновь ощутить забытое чувство общности с другими людьми. Необжитость этих мест, их резкое освещение и непримечательная мебель могут принести нам облегчение после зачастую обманчивой защищенности домашнего уюта. Наверное, здесь легче предаться печали, чем среди обоев и семейных фото собственного дома – обманувшего наши надежды убежища».
Но герой Радищева путешествует не один. Читатель сопровождает его, автор постоянно обращается к нему. Это автор выдернул читателя из его «надежного убежища» и заставил пуститься в путь без цели, пережить «забытое чувство общности с другими людьми», так же страдающими, такими же бесприютными.
А еще в путешествии человека преследует подчас едва заметное, подчас властное чувство отстраненности и «остраненности», то есть изменения точки зрения, за счет которого привычные предметы начинают восприниматься как что-то новое, необычное и странное, требующее внимательного изучения.
Радищев ничего не знал об «остраненности» – этот термин будет придуман только в начале XX века Виктором Шкловским, но именно это и происходит в его тексте, благодаря чему он и приобретает ту обличительную силу, которая вызвала гнев Екатерины. Мы не знаем, кого покинул Путешественник в Петербурге, что ждет его в Москве, мы не знаем даже его имени. Мы лишь на короткое время стали его попутчиками, и персонажи книги, такие же анонимные, как рассказчик, ненадолго возникают перед нашими глазами. И их короткие обрывочные истории, нанизанные на полотно дороги, словно бусины на нить, являющиеся просто «частными случаями», складываются в единую картину, и эта СКАЧАТЬ