А тем временем Челищева ждут новые приключения и испытания. Несмотря на то что он путешествует не в зимнее время, ему не удается беспрепятственно добраться до берега. Погода портится, поднимается ветер. Начинается буря. «Сильное стремление валов отнимало у кормила направление, и порывистый ветер, то вознося нас на мокрые хребты, то низвергая в утесистыя рытвины водяных зыбей, отнимало у гребущих силу шественнаго движения. Следуя по неволе направлению ветра, мы носилися на удачу. Тогда и берега начали бояться; тогда и то, что бы нас при благополучном плавании утешать могло, начинало приводить в отчаяние. Природа завистливою нам на сей час казалася, и мы на нее негодовали теперь за то, что не разспростирала ужаснаго своего величества, сверкая в молнии и слух тревожа громовым треском. Но надежда, преследуя человека до крайности, нас укрепляла, и мы елико нам возможно было ободряли друг друга». Внезапно шлюпка остановилась прямо посреди залива. Сколько ни пытались моряки сдвинуть ее с места, все было тщетно. Когда рассвело, они увидели, что их судно село на камни. «Судно наше стояло на средине гряды каменной, замыкающей залив, до С… (вероятно, Сестрорецка. – Е. П.) простирающийся. Мы находилися от берега на полторы версты. Вода начинала проходить в судно наше со всех сторон и угрожала нам совершенным потоплением». Капитан шлюпки с трудом добирается до берега по гряде камней и приводит лодки на помощь другим пострадавшим – картинка, кажущаяся дикой для постороннего взгляда, но вполне понятная для тех, кто хоть раз бывал в Маркизовой луже рядом с Сестрорецком.
Следующая деревня, в которую попадает наш Путешественник, называется Спасская Полесть. Спасская Полесть (или, как произносят сейчас, Спасская Полисть) – деревня, расположенная в 125 км к югу от Петербурга. Здесь протекает речка Полисть, название которой означает «зыбкое место, болото, трясина».
Застигнутый дождем, он просит ночлега в ближайшей избе и становится невольным слушателем разговора хозяев. Муж рассказывает своей любопытной жене «сказку» про некого «государева наместника», который обожал «устерсов» (устриц). Обожал настолько, что посылал за ними на казенные деньги в Петербург, на Большую Морскую, специального курьера. «Куды какой Его Высокопревосходительство затейник, из за тысячи верст, шлет за какою дрянью. Только барин доброй. Рад ему служить. Вот устерсы теперь лиш с биржи. Скажи неменьше ста пятидесяти бочка, уступить нельзя, самим пришли дороги. Да мы с его милостию сочтемся. – Бочку взвалили в кибитку; поворотя оглобли курьер уже опять скачет; успел лишь зайти в кабак и выпить два крючка сивухи». Просто возмутительное использование служебных средств в личных целях! Но что за «устерсы с биржи»? Что это за биржа?
Петербургский СКАЧАТЬ