Третье отделение на страже нравственности и благочиния. Жандармы в борьбе со взятками и пороком. 1826—1866 гг.. О. Ю. Абакумов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на странную конкуренцию Москвы и Петербурга: «Москва, как известно с незапамятных времен, считается гнездом трактиров, харчевен, портерных и кабаков, простым народом называемых заведениями. И если не в каждом доме, то непременно через дом одно, а не редко и по два таких простонародных сборища, так что (как говорят) если взять всех их вместе по всей России, то едва ли число оных будет больше, чем в одной только Москве. Теперь здешняя публика с некоторых пор стала замечать, что и Петербург в скором времени не отстанет в этом от Москвы, – по крайней мере, есть на то большая надежда, ибо очевидно, что в последние годы расплодилось здесь столько этого добра, что на каждой улице и переулке по нескольку таких обетованных простонародных мест – особенно портерных и водочных лавок!»[193]

      Неодобрительность проявлялась в самой тональности записки. Обывателей беспокоили криминальные последствия пьянства: «Как же после этого (говорят) не быть увеличивающемуся здесь воровству и вообще порче нравов простолюдин, по мнению наблюдательных людей, все больше и больше пристращая к посещению сих мест, но всякий может удостовериться, что они с утра до ночи наполнены простолюдинами всех сословий, а чтобы пить да есть, надо побольше денег, чем они достаются трудами своими, поэтому и неизбежны воровство, грабежи и все другие порочные средства»[194].

      Количество увеселительных заведений в столице действительно постоянно росло, и большинство их было ориентировано на привлечение низших слоев общества. «С некоторого времени здесь при многих гостиницах завели сады, в которых даются увеселительные вечера с довольно дешевою платою за вход. С одной стороны, конечно, подобные заведения необходимы, но с другой – надзор за ними еще необходимее, – рассуждал чиновник Третьего отделения в докладной записке своему руководству. – Собирающаяся там публика состоит из самого буйного класса: мастеров, публичных женщин низшего сорта и разных воришек. Драки и беспорядки беспрестанные, а полиции нет; расправляются сами хозяева, а иногда даже и служители их, разумеется сильнейшие […] всегда правы бывают»[195].

      Иногда личность дебоширов удавалось установить и затем сообщить служебному начальству о содеянном для принятия воспитательных мер воздействия. В одном агентурном донесении отмечалось, что 15 октября 1860 г. секретарь распорядительной думы Лапшин со знакомыми «были очень пьяны, ходили в шляпах и один из них часто ругался похабными словами и между прочим обругал управляющего тамошним кварталом штабс-капитана Новицкого, который хотел было его выпроводить, но когда Лапшин зазвал Новицкого выпить шампанского, то он оставил знакомого его в покое»[196]. Как видим, примирительный (или, точнее, попустительный) характер разрешения конфликтов был распространен, полицейские служащие готовы были закрывать глаза на поведение пьяниц, а хозяева и служители заведений оберегали своих пьющих завсегдатаев от административных неприятностей.

      Пьянство СКАЧАТЬ