Иосиф Бродский. Жить между двумя островами. Максим Гуреев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ знанием и атмосферой коллективного творчества, чтобы в какой-то момент сделать шаг вперед и уже больше не оглядываться ни на кого. Как ни странно, в числе поэтов, сформировавших его главный стихотворный вектор, первым Бродский всегда называл москвича Бориса Абрамовича Слуцкого.

      В своей книге «Иосиф Бродский. Опыт литературной биографии» Лев Лосев пишет: «Слуцкий открыл свободное пространство между выдохшимися стиховыми формами девятнадцатого века и камерным чистым экспериментаторством. Оказывается, достаточно только чуть-чуть варьировать классические размеры – и стих, не разваливаясь, приобретает гибкость. Бродский начинает, вслед за Слуцким, осваивать нетронутые ресурсы русского классического стиха…

      Вообще притворяющийся почти прозой стих Слуцкого насквозь пронизан скрепляющими его ткань поэтическими приемами – аллитерациями, ассонансами, анафорами, парономазиями (сближением слов по звучанию), каламбурами и прочим. Своего рода поклоном учителю, который научил его использовать игровую стихию стиха для серьезных, неигровых задач, служит начало поэмы Бродского “Исаак и Авраам”».

      Читаем у Бродского:

      По-русски Исаак теряет звук.

      Ни тень его, ни дух (стрела в излете)

      не ропщут против буквы вместо двух

      в пустых устах (в его последней плоти).

      Другой здесь нет – пойди ищи-свищи.

      И этой также – капли, крошки, малость.

      Исак вообще огарок той свечи,

      что всеми Исааком прежде звалась.

      И звук вернуть возможно – лишь крича:

      «Исак! Исак!» – и это справа, слева:

      «Исак! Исак!» – и в тот же миг свеча

      колеблет ствол, и пламя рвется к небу.

      У Бориса Абрамовича тоже было стихотворение на эту тему:

      Прославляют везде Исаака,

      Возглашают со всех алтарей.

      А с Исаком обходятся всяко

      И пускают не дальше дверей…

      Известно, что весной 1960 года Иосиф специально ездил в Москву, чтобы познакомиться со Слуцким лично, показать ему свои стихи и выслушать советы человека, чье творчество молодой Бродский определился для себя как целеуказующее.

      Это уже потом будет упомянутый выше Евгений Абрамович Баратынский, чтение стихов которого «по-новому», думается, было бы невозможно без творческого и человеческого общения со Слуцким.

      В своей книге Лев Лосев пишет: «Самое существенное, однако, что унаследовал Бродский от Слуцкого, или, по крайней мере, от того, что он прочитывал в Слуцком, – это общая тональность стиха, та стилистическая доминанта, которая выражает позицию, принятую автором по отношению к миру».

      В 1975 году Иосиф Бродский скажет о своем учителе: «Именно Слуцкий едва ли не в одиночку изменил звучание послевоенной русской поэзии. Его стих был сгустком бюрократизмов, военного жаргона, просторечия и лозунгов. Он с равной легкостью использовал ассонансные, дактилические и СКАЧАТЬ