Хлеб. Дмитрий Мамин-Сибиряк

Чтение книги онлайн.

      – Ох ты, некошной! – ругается стряпка. – Шел бы, миленький, своею дорогой… Поел, отдохнул, надо и честь знать.

      Стряпка Аграфена ужасно любит лошадей и страшно мучается, когда на дворе начинают тиранить какую-нибудь новокупку, как сейчас. Главное, воротился Лиодор на грех: забьет он виноходца, когда расстервенится. Не одну лошадь уходил, безголовый.

      Странник слез с окна, поправил длинную синюю рубаху, надел котомку, взял в руки берестяной бурачок и длинную палку и певуче проговорил:

      – Спасибо, Аграфенушка, за хлеб, за соль…

      Это был тот самый бродяга, который убежал из суслонского волостного правления. Нахлобучив свою валеную шляпу на самые глаза, он вышел на двор. На террасе в это время показались три разодетых барышни. Они что-то кричали старику в халате, взвизгивали и прятались одна за другую, точно взбесившаяся лошадь могла прыгнуть к ним на террасу.

      – Папенька!.. Папенька, не бейте лошадку!

      – Лиодор, иди сюда, завтрак готов!

      Бродяга внимательно посмотрел на визжавших барышень и подошел к Лиодору.

      – Дай-ка мне повод-то, хозяин, – заговорил он, протягивая руку.

      Лиодор оглянулся и, презрительно смерив бродягу с ног до головы, толкнул его локтем.

      – Дай, тебе говорят!

      У Лиодора мелькнула мысль: пусть Храпун утешит старичонку. Он молча передал ему повод и сделал знак Никите выпустить чумбур. Все разом бросились в стороны. Посреди двора остались лошадь и бродяга. Старик отпустил повод, смело подошел к лошади, потрепал ее по шее, растянул душивший ее чумбур, еще раз потрепал и спокойно пошел вперед, а лошадь покорно пошла за ним, точно за настоящим хозяином. Подведя успокоенного Храпуна к террасе, бродяга проговорил:

      – Вот как учат лошадей, сударыни-барышни!

      Барышни весело рассмеялись и забили в ладоши, а бродяга отвел лошадь под навес и привязал к столбу.

      – Да ты откуда взялся-то, ярыга-мученик? – визгливо спрашивал старик в халате, подступая к бродяге. – Сейчас видно зазнамого конокрада.

      – Стоило бы што воровать, Харитон Артемич. Аль не узнал!

      – Где всех прощелыг вызнаешь.

      – Ну, так я уж сам скажусь: про Михея Зотыча Колобова слыхал? Видно, он самый… В гости пришел, а ты меня прощелыгой да конокрадом навеличиваешь. Полтораста верст пешком шел.

      – Вот так фунт! – ахнул Харитон Артемьич, не вполне доверяя словам странного человека. – Слыхивал я про твои чудеса, Михей Зотыч, а все-таки оно тово…

      – Ладно… Мне с тобой надо о деле поговорить.

      – Пойдем в горницы… Ну, удивил!.. Еще как Лиодорка тебе шею не накостылял: прост он у меня на этакие дела.

      – Кормильца вырастил, – ядовито заметил Колобов, поглядывая на снявшего папаху Лиодорку. – Вон какой нарядный: у шутов хлеб отбивает.

      – Ох, и не говори!.. Один он у меня, как смертный грех. Один, да дурак, хуже этого не придумаешь.

СКАЧАТЬ